Механический мир

Какой он студент, в смятении подумал Коля, ему же не меньше тридцати пяти! Вечный студент, бурш? Что ж, встречаются и такие, но новый знакомый не похож на идейного бездельника…

— Предупреждаю: будешь кормить байками о Ремесленной школе — разговора не получится.

— И что тогда? — поинтересовался Кривошеин. — Нет, правда, что ты намерен делать? Откажешься и драпанёшь в Солейвиль?

Это словечко, «драпанёшь», неприятно резануло Колин слух. Будто он уже дал обещание, и теперь искал повод, чтобы уклониться.

— Ну, в конце концов, это твое дело. — смилостивился собеседник. — Только учти, насчёт Технического училища всё чистая правда. Я действительно проучился там целый год. Правда, сперва закончил Владимирское артиллерийское училище в Киеве.

— Значит, ты… вы — офицер? Вышли в отставку?

— Брось выкать, вздор. Да, я штабс-капитан, но в отставке, а на действительной службе, состою при русском посольстве. Вернее, состоял, пока не пришлось заняться деликатными вопросами.

— Так вы… ты — шпион? Вошёл в доверие к Саразену, чтобы выведать его секреты?

— Не шпион, а военный агент, разведчик! — наставительно изрек Кривошеин. — Разведка, если хочешь знать — природный рефлекс любопытства, только на уровне государства. Лиши человека способности к любопытству свойства — что с ним будет? Заляжет на печь, и будет зарастать мхом, пока соседи по его амбарам шарят. Так и с государством: если хочешь жить спокойно и в достатке — надо знать, что творится за соседским забором!

— Но всё равно — шпионить? Как-то это… недостойно, что ли?

— А что достойно? — собеседник явно обозлился. — Получать по роже, как во время Крымской войны? Сейчас мощь державы зависит от развития техники, и в этом Саразен обскакал не только нас, но и англичан с пруссаками! Я такого насмотрелся в Солейвиле…

Коля понимал, что «студент» прав. Но он-то что будет делать, оказавшись в России? Ни знакомых, ни родни, ни крыши над головой… Не заявишься же, в самом деле, к деду с бабкой, в село Белоомут, Зарайского уезда Ново-Рязанской губернии. То-то будет встреча: «здравствуйте дорогие сродственники, я ваш природный внук из грядущего!»

Кривошеин меж тем продолжал:

— Ещё до войны до нас доходили слухи о том, что с профессором Саразеном связана какая-то тайна. И когда Груссе предложил мне присоединиться к ним, я не колебался. Я ведь и подумать не мог о путешествии в другой мир — полагал, что Саразен устроил свой Город Солнца на каком-нибудь необитаемом острове… Потом война с пруссаками, осада, посольство выехало из Парижа — и когда я вернулся, то не застал никого из коллег.

— Ну а я-то вам зачем? Обратиться больше не к кому? В Париже сейчас кого угодно можно найти, хоть русского, хоть шведа, хоть итальянца. Выбирай, не хочу!

— Так я им и позволил выбирать! — возмутился Кривошеин. — Плохо же ты обо мне думаешь! Чтобы русский офицер, доверил важное дело какому-нибудь итальяшке, или, не дай Бог, полячишке?

Он выложил на стол документы, среди которых был и российский дипломатический паспорт, пачку ассигнаций и тяжело звякнувший кошелёк. И напоследок — плоский свёрток, перетянутый бечёвкой.

— Здесь все, что я разузнал о Саразене и его изобретениях. Паспорт и прочие бумаги на моё имя, так что придётся тебе побыть пока Кривошеиным Алексеем Дементьевичем. Роста мы почти одного, приметы указанные в паспорте, подойдут обоим. Когда выберешься из Парижа — сразу в Брест, там сядешь на пароход, идущий в Данию или Швецию. В паспорте листок с петербургскими адресами — зайдешь по любому из них, расскажешь все, как есть. И смотри, береги бумаги, им цены нет!

Коля взвесил на ладони кошель с золотом.

— Вижу, ты всё решил за меня?

— А то, как же! — осклабился Кривошеин. — Ну, ничего, надеюсь, ещё свидимся — тогда и посидим, как заведено между русскими людьми, за полуштофом! Знаешь, какие в Солейвиле копченые мокрицы? Под хлебное вино пальчики оближешь, куда там лобстерам…

ГЛАВА XII

— Ну вот, а вы беспокоились! — Кривошеин выпрямился и отряхнул ладони. — Теперь пусть ищут, то-то, будет фейерверк!

Коля с опаской покосился на апертьёр. Два пуда динамита, и ещё по столько же заложено под паровик и динамо! Ясно, почему в будущем фабрику не восстановили: взрывы камня на камне от неё не оставят!

— Какую ещё каверзу вы подстроили версальцам, друг мой? — осведомился Саразен.

— Да какие там каверзы, профессор! — плотоядно осклабился Кривошеин. — Я человек мирный, если меня, конечно, не злить. Там всего-то простенький кислотный запал, вроде тех, какими балуются бомбисты-народовольцы: стеклянная трубочка, кое-какие реактивы, немного сахара. Если сдвинуть ящик, кислота прольется и бац! — вы уже на небесах! Ну, или в ещё где, это уж кому как повезёт.

— Лучше бы они ничего тут не трогали. — пробурчал Груссе. — Мне ещё возвращаться — не знаю, успею ли. Вы часовой механизм установили на три часа?

Саразен посмотрел на часы.

— Должны успеть. Постарайтесь не вступать лишний раз в бой, высадите нашего друга за позициями версальцев, и сразу назад!

Пилот скептически покачал головой.

— Легко сказать — сразу! Без стрелка, улицы забиты войсками…