Механический принц

— Ты не отправила сообщение. Фактически ты не присылала мне сообщений с тех самых пор, как покинула Лондон.

— Ты упрекаешь меня, Магнус? — Камиллу казалось, забавляло это. Скользнув за диван, она наклонилась над спинкой, заглянув в лицо Уилла. — Уилл Герондейл, — сказала она. — Он прекрасен, не правда ли? Он твое новое развлечение?

Вместо ответа, Магнус скрестил свои длинные ноги перед ним. Камилла наклонилась ее ниже. Так что ее дыхание шевелило темные завитки волос на лбу Уилла.

— Могу я поцеловать его?

— Нет, — сказал Магнус. — Где ты была, Камилла? Каждую ночь, лежа здесь на диване, в ожидании услышать твои шаги в зале, я задавался вопросом, где же ты. Ты могла, по крайней мере, сказать мне.

Она выпрямилась, закатывая глаза.

— Ох, хорошо. Я была в Париже, чтобы купить несколько подходящих платьев. Столь необходимый отдых от драм Лондоне.

Наступила долгая тишина.

Затем:

— Ты врешь, — сказал Магнус.

Ее глаза расширились.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что это правда. — Он достал смятое письмо из своего кармана и бросил на пол между ними. — Нельзя отследить вампира, но можно отследить его помощника. Ты взяла Уолкера с собой. Было достаточно легко для меня разыскать его в Санкт-Петербурге. У меня есть информаторы там. Они сказали мне, что ты жила там с человеческим любовником.

Камилла смотрела на него, улыбка играла на ее лице.

— И это заставило тебя ревновать?

— А ты хотела, что бы я ревновал?

— Ca m’est egal, — сказала Камилла, кинув на французском, который она использовала, когда хотела по-настоящему его разозлить. — Мне все равно. Для меня все одно. У него не было ничего общего с тобой. Он был развлечением, пока я была в России, ничего больше.

— И сейчас он…

— Мертв. Таким образом, он вряд ли является конкурентом для тебя. Ты должен разрешать мне маленькие развлечения, Магнус.

— Иначе?

— Иначе я буду чрезмерно страдать.

— Поэтому ты рассердилась на своего человеческого любовника и убила его? — спросил Магнус. — А как же жалость? Сострадание? Любовь? Или ты не испытываешь эти эмоции?

— Я люблю, — сказала Камилла с негодованием. — Ты и я, Магнус, мы проверены вечностью, такая любовь не может быть понята смертными — это темное негасимое пламя против их краткого распыленного света. Какое тебе до них дело? Преданность — человеческое понятие, основанное на идее, что мы находимся здесь короткий промежуток времени. Ты не можешь требовать моей верности целую вечность.

— Как глупо с моей стороны. Я думал, я могу. Я думал, что могу, по крайней мере, ожидать честности от тебя.

— Ты смешон, — сказала она. — Ребенок. Ты ожидаешь от меня морали, присущей людям, когда я не человек, так же как и ты. Несмотря ни на что, ты практически ничего не можешь поделать с этим. Мне никто не будет диктовать условия, особенно не какой-то полукровка. — Это было оскорбительное слово от нечисти для колдуна. — Ты предан мне. Ты сам так сказал. Твоя преданность должна просто вытерпеть мои увлечения, и тогда мы отлично поладим. Если нет, я брошу тебя. Я не думаю, что ты хочешь этого.

В ее голосе была небольшая насмешка, пока она говорила, и она что-то сломала внутри Магнуса. Он вспомнил чувство тошноты в горле, когда письмо пришло из Санкт-Петербурга. И все же он ждал ее возвращения, надеясь на то, что она все объяснит. Что извинится. Попросит его любить ее снова. Теперь, когда он понял, что он не стоит для нее ничего, что никогда не стоял, красный туман застлан его глаза. Он, казалось, на мгновение сошел с ума, только так можно объяснить то, что он сделал дальше.

— Мне все равно. — Он поднялся на ноги. — Теперь у меня есть Уилл.

Ее рот открылся.

— Ты же не серьезно. Сумеречный охотник?

— Хоть ты и бессмертна, Камилла, твои чувства пусты и мелочны. Чувства Уилла нет. Он понимает что значит любить. — Магнус, произнеся эту безумную речь с большим достоинством, прошел через комнату и потряс Уилла за плечо. — Уилл. Уильям. Проснись. Затуманенные голубые глаза Уилла открылись. Он лежал на спине, глядя вверх, и первое, что он увидел, было лицо Камиллы, когда она наклонилась над спинкой дивана, относительно него. Он дернулся, чтобы сесть в вертикальное положение.

— Ради Ангела…

— О, ш-ш, — лениво сказала Камилла, улыбаясь так, чтобы показать кончики своих небольших клыков. — Я не обижу тебя, нефилим.

Магнус потянул Уилла, чтобы поставить его на ноги.

— Хозяйка дома вернулась, — сказал он.

— Я вижу это. — Уилл покраснел, воротник его рубашки был темным от пота. — Очаровательно, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, и Магнус не был уверен, имеет ли он ввиду, что он очарован встречей с Камиллой, или в восторге от последствий обезболивающих заклинаний, которые Магнус применил к нему, что, конечно же, возможно, или он просто молол вздор.

— И поэтому, — сказал Магнус, значительно сдавливая руку Уилла, — мы должны идти.

Уилл посмотрел на него, моргнув.

— Идти куда?

— Не тревожься об этом сейчас, любовь моя.

Уилл моргнул снова.

— Извините? — он посмотрел вокруг, как будто он ожидал, что за ним будут наблюдать люди. — Я… где мое пальто?