Механический Зверь. Часть 3. Невидимый Странник

— Благодарю сердечно! Граф! Вы не представляете, как я рад! Для меня невероятная честь встретиться с Вами лично и засвидетельствовать, наконец, мое бесконечное почтение! — В кабинете резко стало жарче, быстрее и громче.

Барон Онарский был высок, толст, бородат, огненно-рыж, оглушителен и ни секунды не находился в покое. Двигалось все: и грозящий разорвать ткань пестрого камзола живот, и толстые пальцы с парочкой мощных перстней, каждый мускул на постоянно улыбающемся лице тоже, казалось, жил какой-то своей жизнью, и даже волосы в густой шевелюре не могли спокойно лежать на месте. Словно в дверь ворвался рыжий ураган. Руки Вальнара каким-то неведомым образом вдруг оказались сжаты чуть сальными ладонями великана и графу стоило огромных усилий продолжать улыбаться все то время, пока их трясли. Слуга, почуяв неладное, поспешил ретироваться за дверь.

— Барон, мне тоже очень приятна наша встреча, однако могли бы Вы все-таки назвать причину своего визита? — Освободившись, наконец, из толстого капкана, Вальнар поспешил ретироваться за свой стол, чтобы между ним и неожиданным гостем появилось хоть какое-то препятствие.

— Ну что же вы, Вальнар! — граф поморщился, словно жевал лимон, даже жене он не позволял называть себя по имени. — Разве нужны причины для двух настоящих мужчин, я не побоюсь этого слова, друзей, встретиться вечерком за бокальчиком-другим вина? Абсолютно точно нет! Причины излишни и так скучны, что моя зевота может распугать всех чаек в округе! Мы встретились, мой друг, так давайте просто пообщаемся, нам ни к чему отравлять столь долгожданный праздник чем-либо столь бессмысленным! Слуга! — В дверь с опаской заглянула голова. — Принеси нам с моим дорогим другом вина! Да не скупись, одной бутылки нам будет мало! — во взгляде, устремленном на графа, недоумение смог бы прочитать даже последний идиот. А выражение гнева на лице Его сиятельства определить было и того легче.

— Барон! Мы с Вами не друзья и даже не знакомы, так что пить с Вами я не считаю возможным. Потрудитесь объяснить зачем Вы здесь или выметайтесь из моего дома! — голова снова исчезла за дверью, за одно и плотно закрыв ее за собой.

— Вальнар-Вальнар, ну что же Вы рубите с плеча? Этим Вы меня невероятно обижаете, бьете, если можно так выразиться, в самое мое сердце! — На лице барона отразились искренние разочарование и грусть. — Я ведь к Вам со всей душой, как к лучшему другу, как, я не побоюсь этого слова, к родному брату, пришел, чтобы выказать свое почтение и передать привет от моих хороших друзей, которые, смею надеяться, в скором времени станут и Вашими друзьями. Я уже вижу эту картину: мы с Вами и моими друзьями сидим где-нибудь за городом, у озерца, рыбачим под бокальчик прекрасного вина, а потом идем в дом, овитый плющом, отдаем улов Вашей прекрасной супруге, та отдает повару и он варит шикарнейшую уху… как Вам эта картина?

— Мне… нравится. — Вальнар, медленно закипающий и готовый вот-вот взорваться, вдруг притих и посмотрел на гостя внимательным, изучающим взглядом. А затем взял со стола небольшой колокольчик и пару раз в него позвонил. — Принеси три бутылки вина, ты знаешь, какого, и бокалы. — В который уже раз выглянувшая из-за двери голова кивнула и скрылась. Не ему было понимать причуды аристократов.

— Вот это другое дело! — Барон Онарский довольно расхохотался и со всего размаху плюхнулся на стоящее перед столом графа кресло, жалобно скрипнувшее от такого неблагодарного обращения.

— Итак, дорогой друг, что Вы еще намерены мне передать от наших… общих друзей?

.

— Знаешь, в чем состоит главное желание Вальнара в последние годы? — Габик точно не был простым хозяином наркопритона. Первое впечатление полностью подтверждалось умом старика, его эрудицией и расчетливостью, на несколько порядков превосходящими местный контингент.

— Просвети меня, я не местный, ты же знаешь.

— Вывести свою деятельность на более высокий уровень, и я говорю именно о теневом мире. В Дифале он царь и бог, любая шавка тем или иным образом платит ему дань, но за пределами города и нешироких окрестностей власть Его светлости пропадает. Начинал он сам, используя исключительно влияние своего рода, не обращаясь за помощью ни к одной крупной группировке и в результате чего сам себя запер в границах своих владений. Боссы преступного мира — ребята довольно обидчивые, чтобы ты знал, так что терпеть графа после того, как он возвысился в этой среде, они больше не хотели.

— Понимаю, — Лаз в чем-то даже понимал позицию этих ребят. Довольно детскую и можно даже сказать глупую, но в мире очень многое решает репутация, а позволив такому выскочке, как граф Далирийский залезть на свою территорию, большие боссы нанесли бы своему имиджу непоправимый урон.