Мехасфера: Ковчег

— На расчетный минимум, — ответил Оскар. — Без запаса для непредвиденных ситуаций.

— У нас, черт возьми, только и происходят непредвиденные ситуации! Ракета перегружена, а через час вспыхнет Солнце и сожжет все системы управления! Не хватает только нападения…

За него мысль закончил раскатившийся над лесом звериный вой. Словно армия Ганнибала трубила во все горны и ногами чудищ-слонов протаптывала себе путь к сражению. Армия Каннибала, если на то пошло.

— В капсуле есть резервный двигатель, но он работает на концентрированном уране, размером буквально с горошину, — задумался Эхо.

— Есть идея, — сообразил Оскар. — В лагере два компрессора для ядерного топлива — один в синей будке на выезде с космодрома, второй мы отрыли прямо возле ракеты. В них можно сжать материю до размера горошины.

— Компрессоры — это хорошо, но где найти для них уран? — взвился Альфа.

— Мутанты ведь пожирают все радиоактивное? — задался риторическим вопросом Оскар и сразу продолжил: — Если сжать их туши до размера камешков, то уровень концентрации изотопов будет достаточным для запуска ядерной реакции в резервном двигателе. Это компенсирует нехватку горючего.

— Тогда действуйте! — скомандовал Альфа.

— Эхо, подключай оставшиеся модули, а я принесу изотопы, — сказал Оскар и полез вниз.

Морпехи тем временем пытались разнять дерущихся краснокожих, но, когда до них добежал Фокстрот, бросили эту затею.

— Топливо льется! — кричал он. — Остановите подачу!

Под накатывающим воем берлогов несколько солдат бросились к топливному заводу и примерно через двести ударов сердца остановили прокачку горючего. По разлившемуся к тому моменту радиоактивному морю мог бы плавать рыбацкий корабль. Разумеется, бродившие по тайге в поисках дополнительной радиации каннибалы ринулись на любимый запах. С тех пор, как морпехи сбросили последние экзоскелеты, нападения прекратились. Только разведчики изуверов тревожили лагерь инков, как и многие годы прежде, но с этим солдаты справились. Теперь же на космодром вновь разом двинулись авангард, арьергард и тылы армии супостатов.

— Полковник сошел с ума, — тараторил запыхавшийся Фокстрот. — Он собирается оставить нас на Земле. Люк заварен. Да там, черт возьми, вообще нет пассажирских капсул, только одна грузовая! Как мы не поняли этого раньше?!

— Были заняты спасением своих жизней, — со злостью ответил Браво.

— Он обманывал нас все это время! Дал нам ложную надежду на спасение, чтобы мы безропотно и даже рьяно выполняли приказы, готовили ракету к полету. Он поступил с нами как…

Хозяева ситуации, какими они себя считали, оказались такими же, как и инки, обведенными вокруг пальца болванами. Три долгих месяца они кормили краснокожих ложными обещаниями, а теперь выяснилось, что все это время их самих жестоко обманывали. И что самое обидное — точно так же.

Хуже всего — инки услышали про обман и на время прекратили междоусобную стычку. Только Матфей продолжал бороться с Юрасом и его приспешником Дромом. Двадцать оставшихся краснокожих перевели вектор своей агрессии на обличенных обманщиков, негодяев с другим цветом кожи. На стороне одних была численность, на стороне других — огневая мощь, но все эти мелочи быстро потеряли всякое значение.

Через пролом в стене в лагерь ворвались дикси. Сквозь узкую щель не смогли протиснуться берлоги, поэтому поначалу бой шел на равных. С одной стороны — вооруженные безразличием к смерти инки, с другой — морпехи с огнестрельным оружием, а с третьей — изголодавшиеся по радиации твари. Война всех против всех Томаса Гоббса во всей красе. Вот что бывает, когда в людском сознании рушится вера в общественный договор.

В воцарившемся в лагере первородном хаосе ничего нельзя было разобрать.

Апогей земной миссии марсиан наступил как раз за полчаса до солнечной вспышки. Кто обещал, что будет просто?

Пока шла бойня, Пуно спрятал Лиму в одну из маленьких построек на территории лагеря. Он сел рядом с ней и гладил ее раскаленный лоб.

— У тебя лихорадка. Полежи пока тут, а я поищу траву радонию. Она должна помочь.

— Мы умрем? — прошептала девушка, крепко сжимая руку любимого.

— Умрем, но не сейчас. Лет через двадцать.

— Обещаешь?

— Клянусь Ойлом, что мы умрем в сорок.

Лима улыбнулась и отпустила его руку. Пуно прикрыл ее ветошью — спрятал — и выбежал наружу. Не успел он обогнуть дом, как навстречу ему вылетел Дром. Лицо пухлого инка сводили конвульсии гнева. Он не мог найти себе места, требовал отмщения за всю боль, которую когда-либо пережил.

— Что вы сделали с моим братом? — схватил он за грудки Пуно. — Вы погубили Космо!

— Твой брат знал, на что идет, — стонал Пуно, пока Дром вытряхивал из него душу. — Тем более он жив. В отличие от десяти других членов отряда. Ему повезло, он просто невольник.