Мехасфера: Ковчег

Его сослуживцы молча кивали, хотя их кивки не были видны во мраке. И полковник чувствовал обратную связь, будто видел их, сидящих позади себя в темноте.

— Потом приземление на космодроме, — продолжал он, — чертова бойня в лагере, поход через лес, битва с мутантами и бегство, еще раз бегство… Стоило появиться лучу надежды, как за ним следовали новые проблемы. Словно кто-то всесильный следит за нашими жизнями и ведет по узкому коридору, полному препятствий, как в тараканьих бегах. Помните, что мы подумали после проигрыша в казино?

— Что убьем этого красножопого, — не стал церемониться Чарли.

— А теперь? — спросил у него полковник, будто разыгрывая театральную миниатюру.

Майор этого вопроса и ждал.

— А теперь ни черта не понятно, — выплеснул он из себя. — Наша судьба… как это называется… предрешена.

— И я о том же, — кивнул Альфа, зная, что все почувствуют это его незаметное в темноте движение головы.

Пуно подполз к решетке своей камеры, чтобы оказаться как можно ближе к морпехам.

— К чему вы клоните? — осторожно спросил он.

— А ты еще не понял? — ухмыльнулся полковник. — Хотя… ты же из племени. Многого вы, ребята, не знаете. Наверное, думаете, что все происходящее с нами уникально и неповторимо? Что во всем белом свете только мы шестеро — избранные?

Инки переглянулись. Они не знали, уникально это или нет. Их скучные, однообразные жизни не с чем было сравнить. Может, любая жизнь за пределами родного дома протекает именно так? А может быть, вообще любая жизнь протекает уникально и неповторимо? Их кругозор не отличался большой широтой.

— А я знаю, — продолжил Альфа. — Хорошо учился в школе. Вы, наверное, даже слова такого не слышали. Но это не ваша вина. Не обижайтесь. Так вот перед военной школой я много чего узнал. В том числе филологию и драматургию. И знаете, что я скажу? Все, что происходит в жизни, — чертова драматургия. Это все уже где-то было. Жизнь забавляется с нами. Всевышний демиург играет в тараканьи бега и следит, чтобы мы не сошли с намеченного пути. Даже слова «драматург» и «демиург» очень похожи. Не находите совпадение странным? Это вовсе не совпадение.

Чарли подошел к командиру сзади и попытался что-то сказать, но замер в нерешительности. Его рука так и зависла протянутой вперед в каких-то сантиметрах от плеча Альфы, который, уловив лишь логическое развитие своих мыслей в гудящей тишине, продолжил бороться с напряжением наилучшим для себя средством — говоря. Чтобы слова выходили из него и не так давили на голову.

— Но даже не попади мы в эти безумные передряги, произошли бы другие. В такой пестрой компании, как наша, среди людей с самыми разнообразными несочетаемыми характерами начались бы интриги, ссоры. С некоторыми обязательно произошли бы несчастные на первый взгляд случаи. Не отвлеки нас мутанты и рейдеры, мы по уши завязли бы в человеческой грызне… Мы невольно разыграли бы что-нибудь из Шекспира. Жизнь — повторение одних и тех же сюжетов. Да… Какого философа потерял Марс, не правда ли? — усмехнулся в конце своей речи полковник.

Его речь побудила Лиму к первым за долгое время словам.

— Я все это видела, — сказала она тихо. Никто не смог точно ее расслышать, но по обрывкам слов все поняли, о чем речь. — Я видела нас в тюрьме перед каким-то торжественным пиршеством. Только пировать будем не мы, пировать будут нами.

— Когда ты это видела, Лима? — сжал ее плечи Куско. — Что там было еще? Каждая мелочь может оказаться решающей.

— Я… не знаю. Не помню, где именно. Странно.

Послышался до боли знакомый и ставший уже родным высокомерный смешок.

— Это называется дежавю, — издевательски прыснул Чарли.

— Лима действительно видит будущее! — вступился за нее Пуно. — Она предсказала ваш прилет. И вспышку Солнца через три… уже через полтора месяца!

— Да, вспышку ты предсказала, — согласился Альфа. — Ну, если есть что сказать по поводу завтрашнего боя, с радостью тебя выслушаем.

Но Лиме нечего было добавить.

— Я… не знаю, — вымолвила она.

— Может, ты не предсказываешь будущее, а просто чувствуешь, что написано на обратной стороне воображаемого листка с твоей ролью? Читаешь между строк палимпсеста. Замечаешь черный, пропечатанный насквозь нарратив. Каждый может предсказывать то, что уже было и будет миллион раз. Наверняка в каждом племени есть некто, предсказывающий появление дьяволов, скорый конец света и вспышку на Солнце, которое, блин, каждый год вспыхивает.

Лима залилась незаметной на ее коже краской и, закрыв лицо волосами, села на заиндевевший пол камеры. Лед нес в себе много проблем, но главного достоинства у него было не отнять — он превратил смердящие нечистоты под ногами в относительно чистую твердую поверхность.