Мехасфера: Ковчег

Длинные ряды палаток закончились, и у самого стадиона обнаружилась площадка, где на почерневшем бетоне жгли резину мотоциклисты. Элита цепных псов создавала ощущение праздника. Бесплатное зрелище для идущих на стадион — мастер-класс по трюкам на двух колесах. Байки отрывались от задранных вверх трамплинов и чертили выхлопными газами замысловатые узоры в воздухе, приземлялись и делали разворот, потом снова гнали по кругу через пылающие установки какого-то дикого пиротехнического оркестра. Настоящая пламенная дорога выпускала из клубов дыма все новых покрытых шипами мотоциклистов. Огонь не обжигает, если проноситься через него с сумасшедшей скоростью. В конце этого адского коридора стоял самый высокий трамплин, отправляющий стальных акробатов на добрые пятьдесят метров вперед. Они буквально летали над головами беснующейся толпы. И это была только затравка. Сложно представить уровень поджидавшего на стадионе безумия и еще сложнее — найти способ выжить.

На самом краю острова зрелищ и развлечений, устремленного в горящий Огненный залив, с распростертыми объятиями встречал рабов огромный, на семьдесят тысяч мест, стадион. Население всего Пита в одном-единственном месте, да еще каком. То был настоящий памятник мусору, ржавчине и цепям.

— Сколько же лет этой арене? — удивился Чарли, когда их завели в темные внутренние помещения.

Морпехи помнили, как выглядели земные стадионы далекого прошлого, но даже представить себе не могли, что какой-то из них проживет так долго, ведь земная цивилизация пала пятьсот лет назад.

— Нравится? Говорят, ему тысяча лет, — словно услышал мысли невольников конвоир. — С поля он еще красивее.

— С поля?

— Ну с того места, где вас будут убивать. Хе-хе…

Каким бы приятным на первый взгляд ни показался охранник, смертникам стоило помнить, что все жители Пустоши — форменные безумцы, которые и глазом не моргнут — убьют человека. Условия жизни диктуют миру свои развлечения. Не только у падших пленников в катакомбах стиралась грань, отделяющая животное от человека. У жителей Пита, как и любого другого города на Земле, эта самая грань была сошлифована наждачной бумагой эпохи. В их мире бытовали совершенно другие понятия о добре и зле, храбрости и коварстве. Но у кого повернется язык назвать их жизни ошибкой? Они вполне себе гармонируют со средой. Точно так же с ней гармонировали древние племена, приносившие в жертву людей и поклонявшиеся якобы живой природе. Точно в такой же гармонии с самим собой жило человечество за пять-десять веков до пришествия марсиан — люди строили бескрайние вереницы заводов и убивали природу в противовес поклоняющимся ей племенам, считая, что уж они-то точно все делают правильно. И к чему это привело? К гибели природы, к краху цивилизации, вырождению убийственного для Земли человека и падению его до уровня обезумевшего животного. Вновь гармония, вновь все на своих местах и каждый по-своему прав. И пусть никто из зрителей Арены не уйдет обиженным.

— Знаете, что пугает больше всего? — задался вопросом Эхо. — Что все реально. Это происходит на самом деле.

Смертники действительно чувствовали оголенные провода жизни без всякой изоляции, какая обязательно присутствует, когда у тебя все под контролем. Даже голодая, они могли найти выход — схватить и съесть крысу. Даже убегая от каннибалов, могли собрать волю в кулак и пройти еще один спасительный километр, а потом еще и еще. Провода жизни не оголены, когда твоя судьба остается в твоих руках. Но теперь, в окружении тысяч рейдеров и цепных псов, во чреве ревущей Арены, на глазах у каких-то загадочных Сынов Пророка, жизни приговоренных к смерти уже не принадлежали им. Вот что устрашало сильнее любой опасности и выбивало землю из-под ног. Вот что убивало раньше удара врага.

— Ладно, ваш выход, — охранник одарил их беззубой улыбкой и показал на темный коридор с ярким, ослепительным светом Арены в конце.

— Вы забыли снять наручники, — спохватился Куско.

— Не-а, не забыли. — Слова надзирателя, как разряды молнии, били по рабам. — Вы, главное, минут пять продержитесь. И умирайте обязательно ближе к трибунам. Сынам Пророка так больше нравится. А теперь пошли.

— Пошли бойцы, пошли! — вторил ему другой конвоир.

Шестерка бойцов замешкалась. Они были готовы к какой-нибудь подлости вроде сломанного оружия или численно превосходящего противника, но с закованными руками они были полностью беззащитны.

— Чё встали, бегом!

Охранники начали стрелять под ноги смертникам, чтобы задать им нужное направление. Пара свинцовых очередей и до смерти напуганные люди побежали к свету в конце тоннеля, к выходу на стадион. Последние метры перед схваткой марсиане потратили на поднятие из глубин памяти самого ценного опыта армейской школы, а Куско и Пуно — на впитанные с молоком матери молитвы Раду и Ойлу.