Мехасфера: Ковчег

Беглецы вынужденно оглядывались назад, на бегущие сзади то́лпы, и опускали головы как можно ниже, в то время как мимо них свистели пули, поэтому не особо смотрели вперед. Предупреждение внимательного солдата оказалось очень кстати.

— Эхо, Куско, прикрывайте нас сзади! — скомандовал полковник. — Чарли, давай избавимся от этих безумцев.

Четверка мотоциклов перестроилась, благо просторы площади позволяли. Два из них прикрывали тыл, а другие два собирались дать отпор байкерам-камикадзе.

— Шесты! — крикнул Альфа.

— Понял! — Чарли сообразил, что задумал командир.

По правую руку начинался длинный ряд наспех разбитых палаток со всякой всячиной. Торговцы попрятались за прилавки либо разбежались, и обдуваемая морозным декабрьским ветром парусина шатров сиротливо трепетала перед нарастающим вокруг хаосом. Палатки держались на вбитых в землю шестах, которые и попытались схватить на скорости Альфа и Чарли. После нескольких неудачных попыток они приноровились и вырвали по креплению у четвертой и пятой палатки. Как раз вовремя — метрах в тридцати перед ними с чудовищным ревом открытых выхлопных труб неслись каскадеры, наспех переквалифицировавшиеся в дорожных воинов.

Полковник выставил вперед длинный шест и, как герой рыцарского романа, снес летящего на него противника, раздробив тому плечо и заставив байк-камикадзе упасть на бок. Опасная для беглецов скоростная машина теперь превратилась в скользящий по земле искрящий болид. Искры попали в плеснувший из перевернутого бака бензин, и байк воспылал, как сердце бродяги под химгалятором. Второй каскадер дрогнул, но времени тормозить уже не оставалось — в следующую секунду рыцарь Круглого стола Чарли пробил ребра мотоциклиста шестом, тем самым резко изменив направление его движения. Пятьдесят километров в час вперед мгновенно превратились в пятьдесят километров в час назад. Пока вражеский байк скользил по земле, его пронзенный наездник летел в обратную сторону, на палатку. Он просто смял ее обтянутый брезентом каркас и запутался в нем, как парашютист-неудачник. Его мотоцикл тоже вспыхнул красным пламенем. Поверхность площади превратилась в звездное небо, которое пронизывали светящиеся болиды.

Беглецы оторвались от погони.

Глава 8

Впереди показался мост. На центральном острове еще ничего не знали о наглом побеге, что давало фору в пару минут, пока крики перелетными птицами не разлетятся по всему Питу. Молниеносные слухи работали против беглецов и силились обогнать их мотоциклы.

Центр города встречал путников леденеющей тишиной. Снег к тому времени уже засы́пал дороги, крыши домов и палаток, в которых пытались согреться люмпены, забывшие, что такое зима.

— Эти байки могут пробить ворота города, как таран, — радовался Куско, совладав с управлением.

С тех пор, как они ушли от погони Лиме больше не приходилось отстреливаться. Она крепко обхватила его за талию, дав отдых ногам, которыми держалась за стальные листы брони, когда стреляла назад. Пуно тоже крепко вцепился в пластину на кожаной куртке Эхо. Их четыре дробовика ни разу не подвели. Оружие выглядело шикарно. Начищенные, без единого следа ржавчины стволы, лакированные деревянные приклады, расписные цевья, очевидно, ручной работы. Эти пушки неровня изделиям с местного изношенного конвейера. В наполненном убогим оружием Пите настоящие качественные дробовики казались диковинной редкостью, артефактами. Не иначе как каратели, с трупов которых они были взяты, занимали очень высокое место в иерархии местных бандитов. Может быть, даже служили в личном отряде Сынов Пророка, кем бы те ни были.

— Надо связаться с Кораблем, а потом сразу валить на север, — сказал Альфа. — Кажется, площадь с радиостанцией была в том направлении.

Тяжелые байки проталкивались по узким улочкам больного города, словно тромбы в артериях. Почерневшие от снега дома старались казаться моложе, чем на самом деле. Как престарелые дивы они прятались под вуалью, силясь скрыть свой истинный возраст. Но обвалившиеся стены и крыши, дыры в окнах выдавали их с потрохами. Источающий радиацию снег не мог омолодить здания, хотя пятьсот лет назад радиацию и использовали для замедления старения некоторых людей. Однако, как невозможна процедура омоложения трупов — она не оживит истлевшие ткани, так невозможно вернуть и былую красоту древним домам. Они умирали не только от времени, но и от живущих в них паразитов — людей, прячущихся в двух-трех оставшихся стенах в надежде продлить свою никудышную жизнь еще на один полный страданий день. Всюду царили болезни, даже чума, и всего двумя выходами из этого лепрозория оставались северные или восточные ворота Пита. Но сначала надо отправить сигнал. Сообщить товарищам в лагере и на Корабле, что отряд жив, здоров, обзавелся новым транспортом, оружием и готов продолжить поход.

— Вон та площадь с казино! — крикнула Лима. Она заметила неоновые отсветы на парящих над улицами черных снежинках.

Небо возвращало людям выбросы сотен заводов.

— А вот и радиостанция.