Меланиновый синдром

– Успокойся, – Роза присела на диван рядом с ссутулившейся Ангелиной, положила свою ладонь поверх ее ледяных рук. Та не шелохнулась. – Я просто пытаюсь понять, как? Ты ведь уже взрослая и сама прекрасно знаешь, что так не бывает. Если ты беременна, то, очевидно, ты с кем-то… ну… встречалась или встречаешься.

Только сейчас за время всего разговора Ангелина подняла голову и совершенно затравленно посмотрела на старшую сестру. В горле сильно щипало от слез, боль в животе более или менее отпустила, но периодически все-таки возвращалась и давала о себе знать. Вот и сейчас внизу снова все сдавило жутким спазмом, вынуждая слегка сжаться.

Роза все еще выжидающе смотрела на Ангелину, но когда стало ясно, что той нечего сказать, мягко спросила:

– У тебя ведь была задержка? Почему ты ничего не сказала?

– Да у меня эти задержки постоянно. Я даже значения не придала.

Убрав ладонь с рук Ангелины, Роза легонько коснулась ее плеча, давая понять, что все хорошо и не стоит переживать.

– Я обязана спросить, – голос стал немного тверже, что заставило Ангелину напрячься в ожидании чего-то неприятного. – Как думаешь, у тебя за это время могли быть еще провалы в памяти? Или какие-нибудь… странные приступы? Не знаю, как правильнее выразиться. У тебя в последнее время не возникало ощущения, что ты чего-то не помнишь? Может, ты мне чего-то не рассказывала?

– Чт-то? Нет.

– Почему ты так неуверенно ответила? Ты сомневаешься?

– Нет, ничего такого! Я всегда дома, мы обе практически всегда дома, я никуда не хожу!

– А тогда?

– Что «тогда»?

– Ты сидела с этими… со своими одногруппниками. Допоздна, причем.

– Да, но… Мы посидели, а потом я вызвала такси и СРАЗУ ЖЕ поехала домой. Это бред! – Ангелина рубанула ребром ладони по воздуху.

– Прости, я просто… пытаюсь хоть как-то разобраться в ситуации.

Последние часы Ангелина и сама была занята этим. Она судорожно пыталась придумать хоть какое-то объяснение случившемуся – даже не для Розы, для себя. Но все это настолько выходило за рамки разумного, что полностью ломало мозг.

– Я… – Ангелина опять всхлипнула, и это заставило Розу буквально напружиниться всем своим телом. Она снова, уже более осторожно взяла сестру за руку. – Я слышала, чт-то.. что при н-некоторых видах рака т-тест на б-беременность д-дает п-полож-жит-тельный рез-зультат, – уже во всю рыдая, сказала Ангелина, хотя не собиралась делиться конкретно этой догадкой. – А в-вд-друг у м-меня опухоль!

– Ну какая опухоль, ты че городишь.

Они обнялись, и Ангелина несколько минут ревела Розе, которая гладила ее по волосам, в плечо.

– Как думаешь, как лучше сказать об этом родителям? – Роза уж думала, что вообще не решится подвести разговор к этому неприятному и страшному для них обеих моменту. Она заранее знала, какая реакция последует за ее словами. – Они…

– Стоп, – Ангелина, как по щелчку, перестала плакать, решительно вытерла слезы, отстранилась от сестры и посмотрела ей прямо в глаза, в упор. – Не говори пока ничего родителям. Мы ведь еще сами точно не знаем, что к чему. Пообещай, что не скажешь.

– Я…

– Пообещай.

Удивительно, но Роза сдалась быстро.

– Ладно. Завтра сходим в больницу, пройдешь УЗИ, сдашь кровь на… этот гормон, и там посмотрим.

С плеч словно упал тяжелый груз. По крайней мере, у Ангелины. И они с Розой снова обнялись, просидев так некоторое время.

***

Телефонный разговор с мамой дался очень тяжело, к тому времени Ангелина не растратила и пятой части терзавших ее эмоций. Разумеется, мама заподозрила неладное, но Геля сослалась на проблемы в университете.

Скорее всего, сразу после этого разговора родители позвонили Розе, которой также пришлось откровенно врать в трубку. А что она сейчас им скажет? Точно не правду.

Еще не отошедшая от первоначального шока Ангелина перевернулась на другой бок и подогнула ноги. Это помогало перетерпеть болезненные ощущения в животе. А когда боль, будто бы адаптируясь, накатывала снова, достаточно было лишь поменять позу. Это приносило облегчение, жаль только, очень краткосрочное. Ангелина была бы и рада выпить обезболивающее, но Роза не давала ей этого сделать под предлогом, что беременность является противопоказанием для принятия анальгетиков.

«Ничего, завтра ты убедишься, что никакой беременности нет и быть не может».

И все-таки предстоящий поход в больницу вызывал если не панику, то состояние, граничащее с ней. Ангелина точно знала, что не беременна; для того, чтобы забеременеть, она должна была как минимум один раз (и то этого часто бывает недостаточно) заняться с кем-то незащищенным сексом. Впрочем, какая разница: защищенным, незащищенным – она вообще никогда не занималась ни тем, ни другим. Поэтому возможность беременности не просто минимальна, она равна нулю.

Вечером одногруппники устроили ей в соцсети самую настоящую СМС-атаку. С одной стороны, конечно, приятно, что им не все равно, а с другой – сейчас их беспокойство (или любопытство) было совсем не к месту. Ангелина просто ответила, что с ней все хорошо, что она уже дома, и больше не заходила ни в соцсеть, ни в мессенджеры.