Мелиан. Охота Дикой Кошки (СИ)

Оставалось только добраться до него прежде, чем кузнечикообразное чудище схватит меня.

Оно тоже попусту времени не теряло. Для того, чтобы оправиться после падения и перетечь в

прежнее положение, потребовалось не более двадцати ударов сердца, и оно снова прильнуло к

земле, готовясь к следующей атаке. Тонкая веревка хвоста беспорядочно извивалась среди пыли, а

215

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

плоскую морду прорезала горизонтальная полоса, превратившаяся в оскаленную пасть, усеянную

мелкими зубами.

На землю тягуче капнула жёлтая слюна.

Пальцы заплясали, но я продолжала обдирать кокон, стараясь сосредоточиться только на нём.

Если поддамся страху или панике – тут же окажусь в желудке этой пакости.

В тот момент, когда рука коснулась кинжала, тварь взмыла в воздух. Не встретив никакого

сопротивления с моей стороны, она вцепилась в камень всеми лапами. Её голова оказалась прямо

над моей макушкой, а подрагивающее тело – перед лицом.

На меня дохнуло жаром, пахнущим прокисшим тестом. Теперь, когда зверь оказался совсем близко,

я смогла разглядеть складки, избороздившие его тело так, что оно казалось усеянным тысячей

ртов. Я вытянула шею, запрокидывая голову, насколько хватало сил, попутно нащупывая

выпуклости на боковинах кинжала. Не хотелось бы лишиться головы за удар сердца до

освобождения!

Чудище словно прочитало мои мысли. В горле у него послышалось уже знакомое клокотание,

заставившее складки на груди мелко подёргиваться. Оно плотно прижалось ко мне, вдавив в

волнистую поверхность столба. Я ощутила, как по его телу прошла волна дрожи, и чешуйчатая

кожа пришла в движение. Я не могла видеть, что происходит, но ясно чувствовала, как складки

раздаются, выделяя что-то липкое и отвратительно пахнущее.

Больше медлить было нельзя, но и торопиться – тоже. Малейшее неверное движение – и

единственный ключ к спасению полетит на землю.

Кинжал удобно лег в руку, и я потащила его вверх, отчаянно борясь с массивной тушей и нехваткой

воздуха. Вытянуть рукоять со спрятанным внутри лезвием – ещё только полдела. Приставить его к

телу моего «тюремщика», орудуя одной рукой, да ещё и вслепую – вот где скрывается настоящая

проблема!

Потерпев несколько неудач и едва не обронив кинжал, я, наконец, нашла выход. Не спуская глаз с

чудища, я принялась раскачивать оружие верх и вниз, одновременно подтягивая его к себе. Дело

пошло на лад. Рукоять туго, но всё же поддавалась.

Тем временем липкая жидкость, капающая на меня, судя по ощущениям, начала деревенеть. Это

подстегнуло, и я сделала резкий рывок. Рукоять подскочила вверх, окунув в беспросветный ужас,

но вовремя остановилась так, как и было надо: упираясь задней частью мне в грудь, а прорезью – в

тушу чудища.

Оно почуяло неладное. Маятник плоской головы качнулся, и взгляду опять предстали ряды

игольчатых зубов.

- Жаль, что у тебя нет глаз, - доверительно сообщила я ему. - Мне ужасно хочется их выцарапать!

Не думаю, что он меня понял. Издав глухой клекот, захватчик сделал выпад. Одновременно с ним я

надавила на выступы рукояти. Пальцы ушли внутрь, встретив несильное, но тугое сопротивление.

Я почувствовала, как лезвие выскочило с легким щелчком, ударив по ладони.

Клёкот захлебнулся. Туша пришла в движение. Чудовище отпрянуло от столба. Я вцепилась в

кинжал и вспорола кожу, как старый пергамент. Тонкий визг вонзился в уши. В лицо прыснула

бурая кровь. Зажмурившись, я почувствовала, как по щекам потекли горячие струи, но атаку не

прекратила. Пусть и в полной дезориентации, я продолжала вслепую наносить удары, каждый удар

сердца ожидая, как на шее сомкнутся острые зубы. Откуда-то взялись силы, и зародившаяся в

сердце злость на себя, на Коннара, на окружающий мир, подпитывала их, заставляя бить всё

216

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

яростнее и яростнее.

Говорят, так ведут себя иссерки(178) на поле боя.

Через некоторое время я вдруг поняла, что больше не слышу визга и не чувствую присутствия

монстра рядом. Отведя руку, я утерла лицо тыльной стороной кисти и открыла глаза. Сквозь бурую

пелену, больно обжигающую веки, я увидела чудовище лежащим на земле. Серповидные когти

вздрагивали, шаря по воздуху, но вывалившийся из пасти сиреневый раздвоенный язык утонул в

луже крови, расползающейся под телом.

- Не знаю, что ты такое, - сказала я трупу. Вдруг напало неудержимое желание поболтать. - Но так

уж вышло, что сегодня один из нас оказался удачливее другого. Надеюсь, ты не держишь на меня

зла и уже отправился в какой-нибудь ваш Небесный Чертог. Хотя, наверное, тебя туда не пустят,

если ты так любишь ловить каждого встречного!

Это показалось мне страшно смешным. Я расхохоталась, прижав к груди кинжал. Смех сам рвался

из горла. Я не могла ничего поделать с разбушевавшейся истерикой.

Успокоившись, я занялась освобождением. Липкая дрянь оказалась той самой тёмно-серой

субстанцией, что поглотила тело. На воздухе она быстро закостеневала и уже походила на твердый