Мелкие боги (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

На лице капитана застыла глупая улыбка человека, попавшего между молотом и наковальней. И тем, и другим Ворбис владел в совершенстве.

Брута потащился за ними.

— В чем дело? — рискнул шепнуть он.

—  Это он! Лысый! Сбрось его за борт!

Ворбис полуобернулся, увидел смущенное лицо Бруты и улыбнулся:

— Уверен, это значительно расширит наш кругозор.

Он повернулся к капитану и указал на крупную птицу, скользящую над гребнями волн.

— Альбатрос бесцельный, — с готовностью пояснил капитан. — Летает от самого Пупа до самого Кра…

Он осекся. Но Ворбис с видимым удовольствием наслаждался видом.

— Он меня перевернул на самом солнцепеке. Ты только посмотри на его мысли!

— От одного полюса мира до другого, — неловко закончил слегка вспотевший капитан.

— Правда? — спросил Ворбис. — Но зачем?

— Никто не знает.

— За исключением Господа, конечно, — сказал Ворбис.

Лицо капитана стало болезненно желтым.

— Разумеется. Несомненно.

—  Брута! — орала черепашка. — Ты меня слышишь?

— А вон то? — спросил Ворбис.

Моряк проследил за его вытянутой рукой.

— О. Летучие рыбы, — быстро ответил он. — Хотя на самом деле летать они не умеют. Просто набирают скорость, выскакивают из воды и какое-то время планируют в воздухе.

— Одно из чудес Божьих, — кивнул Ворбис. — Бесконечное многообразие, правда?

— О да! — Волна облегчения пробежала по лицу капитана, словно шеренги дружественной армии.

— А там, внизу? — спросил эксквизитор.

— Морские свиньи, они же дельфины, — ответил капитан. — Похожи на рыб.

— Они всегда так плавают вокруг корабля?

— Часто. Особенно в водах Эфеба.

Ворбис склонился над леером и на некоторое время замолк. Симони смотрел на горизонт, лицо его было совершенно неподвижным. Это пробило брешь в разговоре, которую капитан по своей глупости попытался заполнить:

— Они будут плыть за кораблем несколько дней.

— Удивительно.

Еще одна пауза, ловчая яма тишины, готовая поглотить мастодонтов необдуманных слов. Раньше эксквизиторы орали на людей и напыщенными речами пытались выбить из них признание. Ворбис никогда так не поступал. Он просто выкапывал глубокие ямы тишины и ждал.

— Наверное, им это нравится, — сказал капитан и нервно взглянул на Бруту, который тщетно пытался заглушить черепашьи вопли, заполнившие его голову.

Со стороны юноши подмоги ждать не приходилось.

Но тут ему на помощь неожиданно пришел Ворбис.

— Должно быть, это очень удобно в дальних путешествиях, — предположил он.

— Гм. Да? — не понял его капитан.

— С точки зрения снабжения продовольствием, — пояснил Ворбис.

— Мой господин, я не совсем…

— Это то же самое, что иметь походную кладовую.

Капитан улыбнулся:

— Нет, господин, мы их не едим.

— Правда? На мойвзгляд, они выглядят вполне питательно.

— Да. Но есть старинное предсказание, мой господин…

— Предсказание?

— Говорят, что души моряков после смерти становятся…

Перед капитаном разверзлась бездна, но словесная инерция — ужасная штука, ей невозможно сопротивляться.

Тишину нарушали только волны, далекие всплески дельфинов и сотрясающий небеса стук сердца капитана.

Ворбис прислонился к лееру.

— Впрочем, — улыбнулся он, — все это не более чем предрассудки, не правда ли?

— Конечно, — ухватился за эту спасительную соломинку капитан. — Обычные моряцкие байки. Если услышу еще хоть раз, выпорю виновного как…

Ворбис посмотрел куда-то поверх его уха.

— Эй, ты! Да, я к тебе обращаюсь.

Один из матросов кивнул.

— Принеси-ка мне гарпун.

Матрос посмотрел на своего капитана, после чего поспешно удалился.

— Но, гм… но ваше преосвященство… э… а… вряд ли вам пристало утруждать себя подобным занятием, — попытался вмешаться капитан. — А… э… Гарпун — очень опасное оружие в неумелых руках. Можно серьезно пораниться и…

— Уверяю, я даже пальцем его не коснусь, — успокоил капитана Ворбис.

Капитан повесил голову и протянул руку за гарпуном.

Ворбис похлопал его по плечу.

— А затем, — сказал он, — мы славно пообедаем. Верно, сержант?

Симони отдал честь:

— Как прикажете, господин.

— Вот именно.

Брута лежал на спине среди тросов и парусов где-то под палубой. Было жарко и воняло так, словно здесь сконцентрировался весь воздух, который когда-либо бывал в трюмах кораблей.

Целый день Брута ничего не ел. Сначала он слишком плохо себя чувствовал, а потом… как-то не захотелось.

— Жестокое отношение к животным совсем не означает то, что он… плохой человек, — высказал он свое мнение, хотя по тону было понятно, что он сам не верит в свои слова.

Дельфин был таким маленьким…

— Он перевернул меня на панцирь, — напомнил Ом.

— Да, но люди главнее животных, — возразил Брута.

— Этой точки зрения часто придерживаются именно люди.

— Глава IX, стих 16 Книги… — начал было Брута.

— Да кого волнует, что говорится в этих твоих книжках?! — завопила черепашка.

Брута был потрясен.