Мелодия тумана

Я боялась его потерять и не хотела, чтобы он нарвался на неприятности. ДжонгХен не заслуживал боли. Он столько всего привнес со своим появлением в мое бессмысленное существование! Я стала ждать его прихода, я стала играть еще усерднее, чтобы ему понравилось мое творчество. Я становилась более «живой» с помощью его слов. Он, сам того не подозревая, очень успокаивал меня, хотя я вроде и не была сильно встревожена. Мне было с ним уютно. Мне было с ним хорошо. Я начала походить на глупую влюбленную девочку, хотя не была ни девчонкой, ни тем более влюбленной в кого-то.

ДжонгХен просто заставил меня вспомнить о том, что пусть и очень давно, но я была живым человеком. Из-за прошедшего времени я стала забывать, что и по моим жилам текла горячая кровь, а сердце колотилось как ненормальное. Я забыла о солнце, которое ласкало мою кожу, оставляя на ней красный отпечаток. Я забыла о ветре, который трепал мои волосы. Только благодаря ДжонгХену я вспомнила, что тоже дышала. Я любила вдыхать аромат цветов. Предпочтительно это были ромашки – любимые цветы моей матушки. В детстве мы часто с ней гуляли по полю, собирая их в огромные и красивые букеты. Почему я стала это забывать? Эти воспоминания

 – самое дорогое для меня, но почему они решили оставить меня?

Но ДжонгХен не позволил им исчезнуть. Появившись в замке и узнав мою тайну, тайну замка Беркшир, он, сам того не подозревая, начал беспощадно копошиться в моей голове. Он вытаскивал из нее все, что попадалось ему на глаза, точно так же, как я, когда двести лет назад выбирала наряд в огромном шифоньере – я открывала его высокие деревянные дверцы и начинала устраивать беспорядок, вытаскивая абсолютно все вещи и находя те, про существование которых уже давно позабыла. ДжонгХен делал с моими воспоминаниями так же. Он вытаскивал их из меня. Он показывал их мне. Он напоминал мне о моем прошлом, словно крича: «Вот оно! Это происходило с тобой! Почему ты этого совсем не помнишь?»

Он копошился во мне, постоянно что-то выискивая. И делал это явно бессознательно. Руководствуясь лишь своим любопытством, он давал мне огромный толчок. Толчок к тому, чтобы я всегда помнила, что и у меня когда-то были горячие руки. Но правда была в том, что сейчас я могла лишь замораживать. После смерти я превратилась в настоящий айсберг, который одиноко стоял посреди океана и печальным взглядом провожал корабли.