Мелодия тумана

Из автобуса я вышел самым последним, и водитель, мужчина преклонных лет с седой бородой и в круглых, черных очках, поехал дальше по давно установленному и изученному маршруту. У него тоже была своя собственная, ни на что не похожая жизнь. Я снова задумался. Интересно, а какой философии придерживается он? И придерживается ли вообще хоть чего-то?

Часы показывали без двух минут двенадцать, календарь – двадцать седьмое июля. Я стоял посреди большой улицы в полном одиночестве, не зная, что же мне делать дальше. Я думал о котах и вечеринках, а также о женщинах, которые не приходят домой ночевать.

«Нужно составить примерный перечень вопросов, которые при встрече задам Эдварду», – промелькнуло у меня в голове, и я тут же, уверенной походкой, направился в круглосуточный магазин, где решил купить что-то наподобие разговорника для туристов. Как оказалось, найти мини-маркет в финансовом районе Лондона оказалось той еще задачкой. Я прошел два квартала, прежде чем наткнулся на неоновую вывеску зеленого цвета местной продуктовой сети.

Купив в магазине маленький корейско-английский разговорник, сэндвич, печенье, шоколадку и воду, я стал искать лавочку. Безрезультатно. Единственным местом, где можно было присесть и переждать ночь, стал Риджентс Парк. Он находился ровно за офисным зданием и на карте в Интернете напоминал большой, круглый апельсин зеленого цвета. Не найдя альтернативного места для ночлега, я направился к нему.

Первое, что бросилось мне в глаза, когда я зашел в парк – отсутствие фонарей. Вместо них в землю были зарыты квадратные светодиодные лампочки, благодаря которым я понял, где заканчивается асфальтированная дорога и начинается трава.

«Веселая будет ночка», – подумал я, присаживаясь на лавочку, которая стояла не так далеко от выхода.

Мне не хотелось уходить вглубь парка и сидеть в ожидании бомжей. Если вспоминать классические европейские фильмы, то чаще всего в них показывали, что люди без места жительства выбирали именно удаленные части городских парков. Прятаться в глубине всегда выгодно – большая вероятность, что тебя не найдут. Или, как в моем случае, найдут и оставят без денег и телефона.

Ужинал я в полной тишине. Съел сэндвич и запил его водой, рефлекторно представляя, как в этот же момент Арон уплетает ростбиф за обе щеки, а потом запивает его горячим чаем с чабрецом или мятой.

Где-то вдали шумели проезжающие машины, а в нескольких метров от меня, с левой стороны, мигала сломанная лампочка. Чтобы избавиться от липкого ощущения страха, я отвернулся от нее и закрыл глаза – мне хотелось настроиться на позитивную волну и забыть о том, что я ночую в безлюдном парке чужой страны. Однако, успокоиться не удалось.

Буквально через несколько минут мне стало казаться, что за мной наблюдают. Справа от меня явно кто-то стоял, и прожигал взглядом. Я уже было хотел встать и убежать из этого парка, как вдруг меня осенило – этот «кто-то» – мраморное изваяние греческой девушки. Статуя стояла в позе контрапост – одна ее часть явно выделялось на фоне другой, а руки девушка сложила в молитве.

Сглотнув слюну, я сел прямо и впился взглядом в темные деревья. Справа от меня стояла мраморная девушка, похожая на человека, а слева – мигала лампочка, заставляя все внутренние органы скукоживаться от тревоги. Именно в эту секунду мне показалось, что мое сердце вот-вот остановится. При этом я ни капельки не сомневался в правильности своих поступков. Я бы лишился рассудка, пережидая ночь в Беркшире. Потерять разум, сидя в четырех стенах комнаты, означало капитулировать и оставить все вопросы, которые мучают меня, без ответов. Я не мог позволить себе такой роскоши, поэтому сидел в Лондоне, стараясь не обращать внимание на могильную тишину парка.

Но мое сердце в этот момент напоминало бетонный плинтус – при каждом шорохе оно стремилось скатиться по телу в пятки и пробить асфальт.

Шумел ветер. Он трепал мои волосы и ласкал кожу. Успокоившись, я стал клевать носом и вскоре заснул. Мой сон оказался чутким. Кажется, я проспал не меньше получаса и проснулся от нехватки кислорода. Хватая ртом воздух, я заметил, что ветра нет. Пропали и шорохи – надо мной не летали птицы, вдалеке не лаяли собаки, а машины у дороги не гудели.

Я сидел как в другом мире. Все вокруг меня застыло, заморозилось.

«Что за чертово время суток», – думал я, время от времени глядя на циферблат наручных часов, чтобы удостовериться – не все в этом мире застыло. Часы тикали. Медленно и размеренно, все больше приближая меня к тому, чего я так страстно желал. К разговору с Эдвардом.

Так прошла ночь. Я составлял вопросы, которые хотел задать Эдварду и грыз печенье с шоколадом, когда меня одолевал голод. Жаль, что все кофейни открывались минимум с восьми утра. Так бы я выпил еще и кофе.