Мемуары

Чтобы разом утишить подозрения и отнять у одних надежду, у других — предлог, на мой взгляд, следует издать постановления самые решительные. И поскольку ходят слухи о потайных переговорах с Брюлем, которые волнуют народ и будоражат умы, я полагаю уместным объявить преступниками и нарушителями общественного спокойствия тех, кто ведет какие бы то ни было переговоры с самим кардиналом Мазарини или с иными лицами касательно его возвращения.

Если бы Парламент прислушался к суждению о названных здесь особах, какое Его Королевское Высочество высказал несколько месяцев тому назад в этом собрании, все было бы нынче по-другому. Нас не раздирало бы взаимное недоверие, спокойствие государства было бы обеспечено, и мы не были бы вынуждены — как я теперь предлагаю — почтительнейше просить герцога Орлеанского ходатайствовать перед Королевой об удалении от двора последних ставленников кардинала Мазарини, которые были здесь названы.

Я знаю, что форма, в какую облечено требование этой отставки, выходит из ряда вон, и, правду говоря, если бы неприязнь принцев крови одна решала участь людей, самовластие подобного рода нанесло бы великий урон могуществу Короля и свободе его подданных; мы вправе были бы сказать, что у членов Совета и прочих лиц, полностью зависящих от двора, оказалось бы слишком много господ.

Я полагаю, однако, что нынешний случай являет собой исключение. Речь идет о деле, которое как бы естественно проистекает из дела кардинала Мазарини; речь идет об отставке, которая успокоит множество подозрений, питаемых насчет его возвращения, об отставке, которая может принести лишь пользу — ее пожелал и предложил Парламенту Его Королевское Высочество герцог Орлеанский, чистота и благородство помыслов которого в его служении Королю и благу государственному известны всей Европе; будучи дядей Короля и правителем королевства, он может высказать любое суждение, не опасаясь, что оно даст повод к злоупотреблению.

Будем уповать на то, что осмотрительность Их Величеств и мудрые действия герцога Орлеанского принесут благодетельные перемены, недоверие исчезнет, подозрения рассеются и в королевской семье воцарится согласие, которое всегда было заветным упованием всех честных людей, по этой, в частности, причине столь пламенно желавших освобождения Их Высочеств, что они счастливы были содействовать ему своими усилиями.

Итак, по моему мнению, должно объявить преступниками и нарушителями общественного спокойствия всех тех, кто будет вести какие бы то ни было переговоры с кардиналом Мазарини или с иными лицами касательно его возвращения; почтительнейше просить Месьё ходатайствовать перед Королевой об удалении от двора поименованных ставленников кардинала Мазарини и поддержать представления на сей счет Парламента; выразить Его Королевскому Высочеству благодарность за его неустанные попечения о согласии в королевской семье, столь необходимом для спокойствия государства и всех христиан на земле, ибо беру на себя смелость утверждать — это единственное предварительное условие, потребное для общего мира».