Мемуары Дьявола

– Вам легко говорить! А он будет вопить ночь напролет, что хочет пить, и я не смогу поспать ни минутки! В конце концов, это не займет много времени: чайник уже на огне, сейчас я брошу туда целебные травы, и все будет готово.

– Один момент! – прервал ее Пьер. – Нам самим нужна горячая вода, чтобы растопить вот этот кусочек сахара.

– Зачем?

– Затем, что кроме бордо я принес заветную бутылочку коньяка; сейчас мы быстренько сварганим в салатнице огненный коктейльчик, а затем выпьем его без особых церемоний.

– С ума сойти! Вы пристрастились к горячему пуншу? Это пагубная привычка! Он сожжет вашу душу и тело, вы мигом сгорите, словно стог сена!

– А я и так уже весь горю. – Лакей адресовал госпоже Умбер вызывающую улыбку.

– Опять вы за свои глупости? – жеманно отозвалась сиделка.

– Ну что вы, я ничего такого не имею в виду; смотрите, каким красивым синим пламенем горит наш пунш! – лукаво усмехнулся Пьер.

– И правда; только вы прямо позеленели при таком свете – ну точно покойник!

И вдруг госпожа Умбер громко вскрикнула и продолжила уже с неподдельным испугом:

– Господи! Ну и балбес же вы, Пьер! Прекратите немедленно свои штучки! Мне страшно, ну в самом-то деле!

Лакей же только вошел во вкус и, задув предварительно все свечи, встал позади пламени пунша. Его лицо, освещенное зловещим огнем, приобрело зеленоватый оттенок; к тому же, ради большего впечатления от своего действа, он скорчил такую мерзкую и страшную рожу, что тут испугался бы кто угодно. Он хрипло и протяжно зарычал. Объятая ужасом госпожа Умбер завизжала:

– Ну хватит, Пьер, хватит! Зажгите свечи!

– А-у-у! – завыл лакей загробным голосом.

– Ну страшно же, Пьер! – завопила сиделка. – Ну сколько можно! Хватит дурака валять!

– А-у-у-у! – еще более замогильным тоном взвыл лакей.

– Ну вот что! Прекратите немедленно, или я сейчас позову на помощь! – Госпожа Умбер, и в самом деле дрожавшая от страха, направилась к двери.

– Вы отсюда не выйдете никогда! – зловещим голосом продолжал Пьер. – Я пришел из преисподней, чтобы забрать с собой тебя и твоего болезного барона.

– Да замолчите же, Пьер!

– Я не Пьер! Я Дьявол!

– Сатана, это ты? – закричал Луицци; его расшатанное долгой болезнью сознание легко поддалось впечатлению от разыгравшейся сцены, в которой лично для него не было ничего сверхъестественного.

Услышав его слова, лакей и сиделка завопили и бросились друг к другу, а Луицци, продолжая бредить, все кричал:

– Сатана! Явись, Сатана! Я зову тебя!

– Ну вот что вы наделали! – дрожащим голосом запричитала госпожа Умбер. – Добрую неделю у него не было таких галлюцинаций! Он опять зовет Дьявола, будто бешеные псы его искусали!

– Однако было бы весьма забавно, – сказал Пьер, тщетно стараясь принять невозмутимый вид, – забавно было бы посмотреть на Дьявола, если бы только он и в самом деле вздумал явиться!

– Тьфу! Хватит, Пьер! – Госпожа Умбер рассердилась уже не на шутку. – Или я в самом деле позову на помощь!

Она зажгла свечи, в то время как Пьер, нервно посмеиваясь, разливал готовый пунш.

– Держите. – Лакей протянул рюмку сиделке: – Пейте – это лучшее лекарство против самого страшного ужаса.

– Да и вам не мешало бы подлечиться, господин Пьер; что-то вы слегка побледнели… Налейте-ка мне еще полрюмочки… А то, когда он заорал, призывая нечистого, я так испугалась, что до сих пор поджилочки трясутся…

С этими словами она села за стол; Пьер расположился рядышком и, не забывая наполнять ее рюмку, продолжал:

– Однако вы не первый раз услышали сейчас, как барон призывает Дьявола.

– Конечно нет, черт бы его забрал совсем! – сказала госпожа Умбер, маленькими глоточками отхлебывая пунш. – В начале болезни он только это и делал.

Непрошеная галлюцинация, захватившая разум барона, рассеялась при виде неподдельного испуга лакея и сиделки; справедливо полагая, что может добиться от них послабления только путем взвешенного поведения, Луицци ушел в себя, решив спокойно слушать их беседу, что бы они там ни выдумывали; к тому же он надеялся почерпнуть из их болтовни что-нибудь полезное для себя.

– Однако что за дурная блажь! – воскликнул Пьер. – Воображает, что сам Дьявол у него в услужении!

– Бывает и хуже. Каких только чудаков не носит эта земля! Как-то почти целый год я работала у одной девицы из Гаскони, так вот она была в совершенном убеждении, что родила ребенка в подземелье, в которое ее заточили на целых семь лет!

Несмотря на свое твердое решение помалкивать, Луицци, до крайности изумленный этой новостью, не смог удержаться от восклицания:

– Генриетта Буре!

Сиделка резко подалась назад, и удивленный Пьер спросил ее:

– Что с вами?

– Но ее звали именно так! – ответила сиделка. – Откуда ваш хозяин ее знает?

– А что тут такого? Он тоже родом из Гаскони, так что вполне мог быть знаком с ней. Пусть себе петюкает под нос, не обращайте внимания; лучше расскажите-ка мне эту историю.

– Я знаю только, что она прибыла в сопровождении одного из членов ее семьи. Впрочем, она была ко мне очень добра, только и делала, что с утра до вечера рассказывала мне о себе и своих переживаниях.