Мемуары Дьявола

Юный пэр и адвокат хитро переглянулись, а приказчик и клерк аж побледнели от разочарования. Господин Риго снова взял слово:

– Завтра вечером выбор будет сделан, послезавтра состоится оглашение о предстоящем бракосочетании, а через недельку мы славно погуляем на двух свадьбах сразу, если только вот господам из Парижу не понадобится какое-то время, чтобы привезти свои семейные документы.

Приказчик и клерк посмотрели друг на друга уже в совершенном смятении; наконец господин Фурнишон, по глупости своей раньше сумевший справиться со смущением, промямлил:

– Могу вас заверить, сударь, я не заставлю вас ждать… Все мои документы при мне.

Присоединившись к всеобщему хохоту, господин Риго обратился к клерку:

– Ну-с, а вы, вьюноша?

– Что ж я, глупее этого индюка, что ли? – напыжившись, буркнул клерк.

– Тэк-с, что касается парижан, то они давно готовы, – подвел итог господин Риго. – Нам остается только узнать мнение господина барона…

Мало кому удавалось когда-либо получить столь предметный урок, как Арману, на тему человеческой жадности. На какие только унижения не готовы пойти люди корысти ради! Душа его взбунтовалась против подобной низости, и, заступаясь за попранное человеческое достоинство, он ответил:

– Речь идет о самых святых узах, о самом важном обязательстве в жизни, и я никогда не пойду на столь постыдную сделку. Так что, господа, можете спокойно продолжать гонку за приданым, я вам мешать не собираюсь.

Господин Риго побагровел от ярости, но он почти тут же взял себя в руки, метнув, впрочем, на Луицци злобный взгляд, который наверняка встревожил бы барона, если бы он считал, что хозяин дома способен причинить ему какой-либо вред. В то же время четверо женихов закричали наперебой, что барон оскорбил их и должен ответить за свои слова.

– Тихо, тихо! – оборвал их Риго. – Если кого-то оскорбили, то прежде всего меня, и захочу ли я потребовать объяснений – это мое дело. Вольному воля, господин барон. Вам же лучше, господа, ваши шансы увеличиваются. Идемте же к нашим дамам.

Он поднялся и быстро вышел в гостиную. Адвокат и господин де Леме последовали за ним; проходя через двери, господин Бадор вынул из кармана носовой платок и выронил листок бумаги; Луицци подобрал его и хотел было уже вернуть адвокату, но в этот момент заметил, как коротышка-клерк потянул приказчика за рукав, и они вернулись в столовую. Луицци остановился и с интересом прислушался.

– Вот что, – начал господин Маркуан, – нам нужно объясниться и найти общий язык. Похоже, нас тут за дураков держат; вы только посмотрите, как прекрасно понимают друг друга адвокат и этот пэр.

– А чего тут особенного понимать? – фыркнул верзилаприказчик. – Приданое достанется госпоже Пейроль или ее дочери, тем лучше счастливчику, который угадает.

– И тем хуже тому, кто сделает неправильный выбор?

– Ну да, все очень просто.

– Уж кто прост, так это вы, дорогуша, – засмеялся клерк.

– Я? Это еще почему? – возмутился приказчик.

– А потому. И мы можем оказаться полными баранами, если бы не мой скромный опыт в подобного рода делах. Давайте объединимся, и два миллиона будут наши!

– Каким образом?

– Послушайте, вот как нам следует поступить. Предположим, что дочка выберет меня и два миллиона достанутся ей, а вы останетесь с ее матерью на руках и кукишем в кармане…

– И в самом деле; признаться, я этого здорово боюсь.

– Мне это внушает не меньший страх; но ведь есть один способ предупредить несчастье или хотя бы несколько облегчить его.

– Какой же?

– Предположим, что у одной из невест – полтора миллиона приданого, а у другой – всего-навсего полмиллиона; вас это не смутит?

– Ха! Конечно нет!

– Значит, вы уже поняли, что я хочу предложить?

– Если бы! Что-то вы темните, братец…

– Боже! Слабоваты вы в денежных делах для биржевого маклера…

– Объяснитесь же яснее!

– Ну что ж, придется вам все разжевать. Мы договоримся, что счастливый обладатель приданого уступит пятьсот тысяч оставшемуся с носом.

Фурнишон, опешив, молчал какое-то время; наконец он выдавил из себя:

– Вот так просто упустить пятьсот тысяч франков… Не многовато ли?

– А если вы не получите ни су?

– Тоже может быть, конечно…

– Ну, так что, пойдет?

– Пойдет!

– Отлично, сейчас мы набросаем карандашиком черновик нашего соглашения, обсудим его, а затем я слетаю в свою комнату и мигом его скопирую. Потом я спущусь, мы его подпишем, и дело в шляпе!

– Только давайте быстрее: кое-кто не теряет времени сейчас там, в гостиной, в отличие от нас…

– Есть у вас чистая бумага?

– Чего нет, того нет, честное слово.

В этот момент появился Луицци со словами:

– Вы что-то ищете, господа?

– А-а, да так, сущую безделицу – кусочек чистой бумаги.

– Вот есть один, – безразличным тоном произнес Луицци, – только он исписан с одной стороны.

– Отлично, благодарю вас, барон; нам сгодится и обратная сторона.