Меня нашли в воронке

Оружие им вернули. Выдали новое обмундирование. Новое, конечно, относительно - застиранное до белизны и штопанное не раз. Но, все же, лучше, чем те обноски, в которых были партизаны. Выдали еще и каски, лопатки, котелки, фляжки. Причем, Ежу досталась стеклянная фляжка, которую дед тут же отобрал, мотивируя, что Еж непременно ее сломает и отрежет себе, как минимум, палец.

Когда дошли до позиций роты стало уже смеркаться - солнце тихонечко садилось в мутную дымку.

Еж заметил, что дождь ночью будет.

- Оно и к лучшему, - кивнул дед.

- Почему?

- Похоже ночью в атаку пойдем. Сердцем чую.

Добравшись до второй линии окопов, нашли свою роту, где им тут же набили щедрой рукой повара полные котелки гречневой каши с мясом. И по буханке хлеба в руки.

Еж удивился:

- Куда мне столько, я ж маленький, много не ем.

- Сунь в мешок, пригодится. Да заверни во что-нибудь.

- Эй, боец, где газету можно взять? - дернул за штаны проходящего мимо бойца в телогрейке.

Тот остановился, внимательно посмотрел на Ежа и спросил:

- Кому боец, а кому сержант Прощин. Кто такой?

Еж вытер рот рукавом, встал и заорал во всю дурь:

- Боец Ежов по Вашему приказанию прибыл!

- Господи, ты чего орешь? Куда прибыл? По чьему приказанию? Я тебе ничего не приказывал!

- Сюда прибыл. Во второй батальон определили, первая рота.

- Взвод какой?

- Не знаем мы еще, товарищ сержант. Ротного вот ждем. Куда определит, - подал голос Кирьян Васильевич.

- Ко мне и определит. У меня от всего взвода двенадцать бойцов осталось. Ладно, кушайте.

- Погодите, товарищ сержант, а может быть будет газетка, а?

- Приспичило, что ли?

- Не… Хлеб завернуть.

- В тряпку заверни.

- Нету тряпки!

Сержант вздохнул и вытащил откуда-то из-за пазухи газету.

- На, старая уже. Пользуй, - и ушел по своим делам

- Нам каждая газета сейчас свежая. Спасибо, товарищ сержант!

Еж снова уселся и, жуя кашу, принялся читать газету вслух:

- Девятое мая тысяча девятьсот сорок второго года… Сейчас посмотри, чего у нас тут новенького… В смысле старенького…

- Еж, прожуй сначала, а то подавишься. Я тебя спасать не буду! - сказал дед.

- Да ладно… - отмахнулся Андрей. - О! Макаки янкам наваляли! «Последний оплот американского сопротивления на Филиппинах - крепость Коррехидор капитулировала перед японцами. В плен попало 12 тысяч солдат». А бритты в Мадагаскаре высадились. Ну, блин. А чего им там надо?

- Там безопасно и не стреляют, - ответил Вини. - Про Киров есть что-нибудь?

- Неа. Список награжденных… Стихи… Сводка…

- Чего пишут?

- В течение восьмого мая на фронте ничего существенного не произошло. А почему восьмого? Газета же от девятого?

- Еж, тут технологии немного другие. Чего еще?

- Да ничего, сотни уничтоженных гитлеровцев, десятки танков, тридцать шесть немецких самолетов. Наши потери - шестнадцать самолетов. Вот это прикольно: «Пленный солдат второй роты одиннадцатого мотополка Гейнц Ветер сообщил: «Во Франции я служил в составе восемьдесят первой дивизии, которая сейчас находится на центральном участке советско-германского фронта. Незадолго до отправки в Россию в частях дивизии вспыхнули волнения. Солдаты потребовали, чтобы их отпустили домой. Командование жестоко расправилось с зачинщиками волнений и расстреляло сто двадцать пять человек. Среди расстрелянных - двадцать пять человек из моей роты». Правда, что ли?

- Вряд ли, - подал голос дед. - Это тебе не семнадцатый год, когда братания были.

- И я не слышал, чтобы в вермахте бунты были. - сказал Вини.

- Прибыли? - внезапно раздался голос сверху. Вини поднял голову:

Наверху стоял лейтенант Костяев:

- Богатырев! За мной. Вы оба - в расположение первого взвода. Там вас уже знакомец дожидается…

- Какой еще знакомец? - удивились в один голос Еж и Вини.

- Скоро узнаете…

Знакомцем оказался… младший политрук Долгих.

- Эй, Долгих! Чего такой унылый? - крикнул ему Еж.

- Под трибунал отдали, - мрачно сказал тот.

- О как… За что?

- За то, что без документов и знаков различия.

- А тут тогда, что делаешь?

- Полковник выпустил. Сказал, что ему каждый штык нужен. После боя, мол, разберемся.

- Ну… Повезло тебе, брат, - похлопал его по плечу Вини.

- Эй, махновцы! - раздался голос взводного. - Ну-ка, геть в землянку. Посмотрю, оружие в каком состоянии…

А дед скромненько сидел у самого выхода из блиндажа комбата. Лейтенант Костяев объяснял командирам рот боевую задачу:

- Итак… Задача батальона - с наступлением темноты обойти высоту с левого фланга. Там, где в наше расположение вышел партизанский отряд - пятьсот метров по полю до леса. Там по краю нужно выйти за высотку. Дождаться атаки полка в лоб. Через пять минут после начала атаки полком - бьем их с тыла. Партизаны утверждают, что немцы лес не прикрыли. А вот разведка утверждала, что немцы там есть. Разведка, так?

- Лейтенант, да пробовали мы там ползать! - воскликнул здоровый как медведь старлей с медалью «За отвагу» и орденом «Боевого красного знамени» на широченной груди. - Немец на немце - дозоры сплошные.

- Не горячись, Семен. Сейчас мы у командира партизанского и спросим как там дела. Кирьян… эээ… Васильевич?

Дед кивнул.