Менялы

За истекшие две недели, пока шло расследование, Роско Хейворду ничего не оставалось делать, как молиться, уповая на чудо, которое спасет его от полной катастрофы. Хейворд лично принимал участие в аварийных заседаниях, проводившихся совместно с сотрудниками «Сунатко». Целью их была попытка поддержать падающего колосса на глиняных ногах. Увы, все было тщетно. Чем более прояснялась вся картина, тем больше они убеждались, что финансовый крах неизбежен. Не исключена была также возможность, что против «Супранэйшнл» будет выдвинуто уголовное обвинение в обмане и злоупотреблении доверием. И уж, конечно, в первую очередь обвинение ряду руководителей «Сунатко», включая Дж. Дж. Квотермейна. В том, понятно, случае, если Большого Джорджа удастся выцарапать из Коста-Рики, куда он улепетнул от правосудия.

Наконец, в начале ноября на основании статьи 77 Свода финансовых законов был составлен «Акт о банкротстве». Акт был подписан корпорацией «Супранэйшнл». Хотя в ПКА этого ожидали и боялись, последствия были катастрофические. Оставался открытым вопрос: пойдет ли ко дну и Первый Коммерческий Американский банк или ему удастся удержаться на волнах?

Для Хейворда не было сомнений, что его карьера кончилась. Во всяком случае, в ПКА, где он был инициатором сделки, которая привела к таким ужасным результатам — самым ужасным за столетнюю историю банка. Он автоматически превратился в живого мертвеца…

Голос миссис Каллагэн, прозвучавший в селекторном микрофоне, вывел Хейворда из оцепенения.

— Вас спрашивает репортер из «Ньюс-дэй», сэр. Его имя — Эндикотт. Он говорит, что это касается «Супранэйшнл», у него есть к вам личное и важное дело…

— Передайте ему, что мне нечего сказать. Пусть он обратится в отдел по связям с общественностью и прессой…

Хейворд помнил о просьбе Дика Френча и решил воспользоваться этим обстоятельством.

Через минуту голос Доры Каллагэн вновь раздался в кабинете:

— Простите, мистер Хейворд, но…

— Ну что там еще?

— Мистер Эндикотт настаивает на разговоре лично с вами. Он просит спросить: намерены ли вы сами поговорить с ним о мисс Эврил Деверо или он с этим вопросом должен тоже обратиться в отдел по связям с общественностью и прессой?..

Хейворд схватил телефонную трубку:

— Что вы там еще болтаете?

— Доброе утро, сэр! — тихо сказали на другом конце провода. — Извините за беспокойство, с вами говорит Брюс Эндикотт из «Ньюс-дэй»…

— Вы сказали моему секретарю…

— Я сказал вашему секретарю, что есть кое-какие вещи, о которых, как мне казалось, вы захотите поговорить лично со мной, а не через Дика Френча.

Поколебавшись, Хейворд сказал:

— Я ужасно занят, но несколько минут, пожалуй, могу вам уделить…

— Спасибо, мистер Хейворд! Я постараюсь быть как можно более краток. Наша газета тоже занималась расследованием «Супранэйшнл». Как вы, очевидно, знаете, это дело вызвало огромный общественный интерес, и поскольку завтра у нас идет большой репортаж, мы хотели бы уточнить ряд вопросов, связанных с займом, который ваш банк предоставил «Сунатко»… Я об этом уже говорил с Диком Френчем.

— Значит, вы получили всю информацию. До свидания!

— Одну минуточку, сэр. Мы знаем из других источников, что лично вы вели переговоры по поводу этого займа, и нам интересно, как первоначально возник этот альянс. Я имею в виду, где впервые «Сунатко» просила вас о кредите. Вы помните, где именно это было?

— Боюсь, что нет… Гм… Гм… У меня, знаете ли, такая текучка с кредитами, что все и не упомнишь…

— Ну-ну-ну, мистер Хейворд… Неужели проходило так много кредитов на такую сумму? Пятьдесят миллионов — не шутка!

— Я, кажется, уже ответил на ваш вопрос.

— Жаль. А мне-то казалось, что я могу помочь вам вспомнить, сэр… Могло, например, случиться, что эта цифра была впервые оговорена во время вашей поездки на Багамские острова? Помните? Ну, эта поездка, которую вы совершили с мистером Квотермейном, вице-президентом Стоунбриджем и кое с кем еще?

— М-может быть, — сказал Хейворд.

— А точней вы не могли бы ответить на этот вопрос?

Было ясно, что снова отделаться от репортера уклончивым ответом невозможно.

— Да, — сказал Роско, — теперь я вспомнил… Именно тогда.

— Спасибо, сэр! И если я не ошибаюсь, вы летели на личном реактивном самолете Квотермейна, на «семьсот седьмом»?

— Да. Да. Да!

— И в компании с дамами, которые, как бы это сказать, были вашими компаньонками?

— Я бы не назвал их так, я смутно помню каких-то стюардесс, которые были на борту самолета. Это естественно…

— И одна из них была мисс Эврил Деверо? Вы познакомились тогда, затем провели к ней пару дней на Багамских островах, а потом встречались еще, не так ли?

— Возможно. Это имя мне знакомо.

— Мистер Хейворд, — заговорщически понизил голос репортер, — извините меня за такую формулировку вопроса, но я хотел бы поставить его так: не была ли мисс Деверо предоставлена вам как женщина в обмен на вашу поддержку кредиту, который ваш банк должен был выделить «Супранэйшнл»?

— Что за абсурд? Конечно, нет!