Меню голодного леопарда

Идея была хорошая. Именно так они и поступили. За считаные минуты Елисей чуть ли не на коленке набросал портрет весьма неприятного типа с крючковатым носом и маленькими, близко посаженными глазами. Брови у него были густые и кустистые.

Сашеньку при взгляде на эту физиономию так и передернуло:

— Фу, какой противный!

Тимошка тоже был возмущен:

— Как ты такого типа вообще к животным подпустил?

— У него же на морде не написано, что он преступник.

— По-моему, как раз у этого-то и написано.

Сашенька разглядывала личность предполагаемого преступника. После того как первая волна отвращения у нее схлынула, она смогла взять себя в руки. Девушка считала себя неплохим физиономистом, обычно негодяя и гада она вычисляла в девяти случаях из десяти просто по одному виду преступника. Но в данном случае она затруднялась с категоричными выводами. Да, тип был неприятный. Да, что-то такое на душе у него было. Но наемник?

— Дядька-то непростой, — сказал Тимошка, возникнув рядом с девушкой. — Вон как смотрит. Глаза-то умные.

Тени под глазами, которые Елисей специально подчеркнул, впадины на щеках, костистый нос. Человек этот много страдал и тяжело болел, вынес много горя. Но был ли он при этом просто наемным убийцей, выполнявшим чье-то задание? В этом Сашенька сомневалась.

— Разберемся. В любом случае этот портрет нужно показать всем в цирке. Возможно, кто-то из сотрудников вспомнит что-нибудь полезное про этого типа.

— Вечером сделаем. А сейчас к Светлане!

Ехать до Светланы оказалось недалеко. Жила она в центре. Меньше чем за двадцать минут они добрались до ее дома. Внутренний дворик был проходным, тем не менее тут было очень симпатично.

— Вот ее подъезд, — указал Елисей на чистенькую и опрятную дверь. — А окна на втором этаже. Вон те!

— А ты откуда знаешь?

— Когда я Олега сюда привозил, то он ушел, а после я его в тех окнах увидел. И женщину вместе с ним.

— То есть ты за ним следил? — нахмурился Тимошка. — По своему желанию действовал или попросил кто?

— Никто меня не просил!

— Ладно врать-то! Небось Ленка и попросила! Интересно ей стало, куда это ее Олежка каждый день уматывает, вот она и улестила тебя. Что она там тебе посулила? Денег?

— Деньги мне не нужны!

— О как! Всем нужны, а ему не нужны. Каков гусь!

— То есть я хотел сказать, что деньги меня не интересовали.

— А что же тебе сестренка посулила?

— Ничего она мне не сулила. По-человечески попросила меня ей помочь, я и помог. Почему нет? Если Олег вздумал крутить любовь с другой женщиной, то это было непорядочно в отношении Лены. Она имела право как-то бороться с этим.

— И ты ей решил в этом помочь?

— Да.

— Нравится тебе моя сеструха? Признавайся!

— Лена красивая, — признался Елисей и покраснел.

Все с ним было ясно. Втрескавшись в Лену, он охотно пошел на предательство интересов своего шефа.

— Ты про эту Светлану откуда узнал?

— Мне Олег сам рассказал. Когда я у него спросил, куда он ездит каждый день, он увиливать не стал, сказал, что ездит к бывшей жене, с которой его ничего не связывает, кроме когда-то в давние времена зарегистрированного брака. Он хотел со Светланой развестись, чтобы жениться на Лене. Я и Лене то же самое сказал.

— Если так, тогда ладно. Прощаю.

Но если Тимошка был удовлетворен услышанным, то Сашеньке подобное оправдание отнюдь не казалось железным. Когда мужчина хочет развестись с женщиной, он не ищет с ней встреч. Максимум один-два раза, чтобы обговорить все детали предстоящего развода. Да и два раза — это уже много. Один раз, чтобы обсудить раздел имущества, если таковое имеется, а потом уже следующая встреча у дверей загса, откуда они оба должны выйти счастливыми и свободными людьми.

Вот только Олег мотался к своей жене каждый день. И, значит, что-то между ними было еще помимо назревающего развода.

— Так все вместе и пойдем? — спросил Тимошка, когда они стояли перед дверью в подъезд.

Елисей тут же заявил:

— Я могу тут подождать. Не рвусь такие новости людям сообщать.

Тимошка кивнул Сашеньке:

— Ты тоже тут побудь.

— А я почему?

— Ну, не нужно тебе идти. Ты девушка красивая, но при этом об Олеге почему-то печешься, еще приревнует тебя Светлана эта, разговора у нас с ней может и не получиться.

Сашенька пожала плечами. Она не очень-то понимала, почему Тимошке хочется пойти одному, но протестовать не стала. А неизвестно, как бы повернулась эта история, пойди Сашенька вместе со своим кавалером.

Но она не пошла, а лишь сказала Тимоше:

— Ты начни там, введи ее в курс дела, про меня расскажи, я потом поднимусь.

Тимошка кивнул и подскочил к подъезду, из которого как раз в эту минуту выходил какой-то худощавый молодой человек. Щегольская коротенькая курточка, джинсы в облипочку и одетые на голую ногу кроссовки позволяли лицезреть тонкие щиколотки. На одной из них красовалась татушка, венок из проволоки с шипами. Сашенька поежилась, несмотря на объявленную весну, тепло в городе не торопилось наступать. А этот с голыми ногами разгуливает.