Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы]

На этой неделе, наконец–то, закончил читать монографии. Дважды был на заседаниях Комитета (комсомола). С Николаем мы еще раз заезжали к Паше. В субботу заехали в Casa Barca, наши «мамиты» встретили обоих очень радушно. Уехали сытыми… Встретились с Нели и Терри, даже сходили с ними в кино. Стоит ужасно холодная погода. С Чаритой чуть было крупно не объяснились, пожалуй, друг друга перестали понимать. Был звонок от Татьяны, тоскующий голос сообщил, что звонков больше не ждать и писем не слать, таково самостоятельное решение. Очевидно, причиной послужило мое последнее письмо и… статья в журнале «URSS» (за март) о счастливой советско–кубинской чете. Какой журналистский кретинизм! Вообще, с этими проблемами пора развязываться. Сегодня Николай уехал в Матамбре (на рудник).

Отъезд Паши задерживается. Вчера Чарито подстерегла меня у выхода из кинотеатра. Иногда на нее находит.

За эту неделю посмотрел очередной японский «самурайский» фильм «Массажист Ичи и сундук золота», симпатичную английскую комедию «Лондон в го–го» и испано–французский фильм с Уго Тозетти «Рассеянный по–итальянски». Все бары закрыты. Пиво — только строго по норме. У ресторанов «блокадные» очереди. Пора домой!

Мы узнали, что 17‑го погиб Ю. Гагарин. Не хочется в это верить!

7 апреля, Гавана, 528‑й день

Воскресенье. Ровно неделю тому назад были с Чарой в местном «Ботаническом» парке. Серьезно поговорили, поплакали и … все пошло по–прежнему. Вернулись в Vedado, наскоро перекусили в Riviera и посмотрели английский фильм «В четыре часа на рассвете», что дало повод для нового разговора. Прорвало! Слушал ее и думал, что совсем ее не знаю, несмотря на то, что мы знакомы уже больше года. У меня своя жизнь, у нее — своя. Никогда не было у нас одной жизни, потому что никогда не будет. У нас нет будущего! На этой неделе у нее началась «полевая практика» (делают «инъекции» коровам).

За эту неделю подработал первую главу. Два ее параграфа значительно изменил, третий менять не буду, но надо стилистически переделать, так как сплошь «плагиат». С увлечением читаю «ковбойские» американские (на испанском языке) книжонки («Грозный легион», «Улыбки Джо», «Джо — «Динамит» и др.). Глупые, но увлекающие и отвлекающие, к тому же здорово помогают в закреплении испанского разговорного словаря. Периодически штудирую испанский.

В ICAIC началась серия советских и американских фильмов, уже посмотрел «Арсенал» Довженко и «Шагай Совет» Дзиги Вертова. Операция: «золотой зуб» не удалась, врач посоветовал оставить так, как есть. За эти дни ближе познакомился с кубинцем Густавом, другом моего марокканского соседа по комнате. Был у него дома. Масса советской и русской литературы, вплоть до «макулатуры». «По–первой», подарил мне акварель молодого художника Пеня (в стиле сюрреализма). Интересно. Возможно, он будет полезен.

Получил письмо от отца. Старик неисправим, испортил мне настроение.

Сегодня утром были с Николаем в бассейне «Сьерра — Маэстра». Хорошо отдохнули. Поднялись к Жоре К., потрепались, хотя говорить особенно было не о чем, и я опоздал к себе на обед. Пришлось поесть в каком–то захудалом кабачке. У меня сломалась авторучка, это — катастрофа (купить ее здесь негде!), значение которой трудно переоценить. На следующей неделе закрывают ICAIC и все кинотеатры, все выезжают в «поле». Сегодня закончился мой «дозволенный» месячный срок пребывания в Гаване. Паша Е. наконец–то улетел. Николай улетает в Союз (досрочно) 5 мая. Вновь был звонок от Татьяны, опять предупреждение, что «звонков больше не будет» и… ее приезд откладывается до мая. Разговор был уже спокойнее.

14 апреля, Гавана, 535‑й день

Воскресенье. Густав одолжил свою авторучку. Приступил к переписке диплома. Запаса бумаги явно не хватает. Чарито всю неделю не могла до меня дозвониться. Вернулся с Матамбре Николай. Приехал из Сантьяго Анатолий. Привез письма от Саньки, мамы и девчонок из Москвы. Весьма кстати, а то я уже «захирел». В честь этих событий вечером в четверг набрались в «Национале». По возвращению домой чуть «не врезал дуба». Анатолия прямо с пьянки увезли в Матамбре, Николай уехал в Сантьяго. Звонила Татьяна, спрашивала «не обманываю ли я ее», я, естественно, сказал, что «нет». Закончил читать очередную ковбойскую книжку «Трагический источник». Кстати, с Николаем отправил свои книги в Сантьяго. Оформить разрешение на их вывоз в Министерстве не удалось. Восхитительная бюрократия!

Поздравил всех с предстоящим праздником и написал письмо Саньке. Закончил, наконец–то, элементарный курс испанского языка (то, чему мы не доучились в школе). По–прежнему, по ночам не могу уснуть до двух–трех часов. Николай признал у меня «малокровие», а у него самого врачи нашли воспаление двенадцатиперстной кишки или желчного пузыря, то и другое с намеком на язву желудка. При нашем здесь «режиме» питания и «образе» жизни — это неудивительно.