Читаем Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы] полностью

Написал и отправил (с Валерой) письма домой. Вопрос с книгами в министерстве решился положительно и соответствующее письмо передано на таможню. Говорил сегодня с «Виталием» (консулом), осталось очень неприятное впечатление. Приезжал жаловаться на меня в посольство. «Кузьмич» очень спешит… В бухгалтерии ГКЭС (по поводу «сертификатов») меня встретили очень холодно… Единственно успокаивает, что все это уже скоро кончится. Десны, по–прежнему, кровоточат. Билет на самолет заказал на 14 августа. Получил письмо от матери, в котором она пишет, что диплом мой пока не получала. Что там Николай натворил? Здесь он отделался легкими поправками к характеристике, но у всех он оставил «неприятное воспоминание».

7 июня, Сантьяго, 589‑й день

Пятница. Прибыл благополучно. Встретился с Анатолием, с преёмником «дело дохлое». Взял его кто–то «свой» (из кубинцев). Вероятно, не последнюю роль сыграл здесь Николай со своими прощальными пьянками. С «начальством» встретились весьма спокойно. Был в военном госпитале, привел в порядок десны. С помощью Андреса отправил на уже уходящем пароходе «Комсомолец Эстонии» свои книги. Великая удача! Звонила Татьяна, она — дома и, слава Богу! «Кузьмич» довольно легко взгрел за «побег». Он активен, но … молчит. Я провел очередное комсомольское собрание с собственным отчетом о стажировке. Против шерсти слегка прошелся «Василий» (парторг группы). Сейчас он пишет на меня характеристику. Во вторник все решится на партбюро. Мне остается лишь ждать. Делать здесь совершенно нечего. Обалдеваю от духоты и безделья. Читаю накопившиеся за три месяца наши газеты.

Получил письма от Женьки и Олега (после года молчания?!) из Ленинграда. Мой университетский друг Олег попал под «разборку» по делу Синявского и Даниэля и отсидел под следствием год в ленинградской тюрьме «Кресты». Ответил обоим. Так же написал письмо Николаю, сообщил ему о том, что Неля, после его отъезда пыталась покончить с собой.

Что же, будем ждать, что покажет вторник. Пронесет ли?

Сообщили, что в США убит Роберт Кеннеди. Кто следующий?

15 июня, Сантьяго, 598‑й день (до отъезда осталось 60 дней)

Суббота. Вчера прошло партбюро. Отчет и моя характеристика проскочили без задержки. Последняя выглядит вполне прилично. Мне ясно, что здесь не обошлось без «Виталия». Ну что ж, еще одна удача!

Получил один за одним два письма от отца. У них все в порядке. Старика охватила «коммерческая лихорадка», жаль, что поздновато. Идею мою (о женитьбе) в принципе одабривает, но интересуется «деталями» (кто?). Остатки книг (5) отправил на «Иване Ползунове». По–прежнему зверею от безделья (и одиночества). Вчера страшно болела голова, возможно от повышения давления. Прошлой ночью схватился с ребятами (кубинцами), нервы уже явно сдают. Часы сдал на повторную чистку. В городе почти не бываю.

23 июня, Сантьяго, 606‑й день (осталось 52 дня)

Воскресенье. Вся неделя прошла как–то без чего–либо примечательного. Прочитал книгу «Смерть зовется Энгельхейм» (на испанском языке). Написал письмо домой. Получил гаванские фото, получилось хорошо. Бренчу (один) на гитаре (но получается неважно). Ем глюкозу. Вновь заболели десна. От Чары нет ни звука, странно… Татьяна прислала письмо. Вчера отметили в «Мульти» дни рождения Ольги и Ларисы. Были все «наши», было много, что выпить, еще больше — поесть, много шума, но настроение у меня было все–таки препаршивое. Мои мысли были уже далеко…

6 июля, Гавана, 619‑й день, (осталось 37 дней)

Суббота. Итак, вчера ночью приехал в Гавану. Прощай Сантьяго!

Последние дни прошли в плохом настроении. Деньги на дорогу от кубинцев получить не удалось. Пришлось обменять свои две пары брюк и рубашку (форма «бекадос») на «Бакарди». Съездил попрощаться к нашим ребятам–переводчикам в Viste Alegre. Были почти все.

В среду, наконец, провели перевыборы. Закончилась моя комсомольская эпопея! Всё!

На прошлой неделе прочитал лекцию (о Кубе) вновь прибывшим. Получил письмо от Чары, не ожидал. Со «своими» в университете попрощался весьма холодно. В Plan de Beca перед отъездом меня выставили из комнаты в связи с приездом «иностранцев»! В последний день встретился с Татьяной. Выглядит хорошо, расстались спокойно. В ночь перед отъездом выпили с ребятами–кубинцами в общежитии две бутылки «Бакарди» (обменянные). Луис подарил мне только что вышедший в печати «Дневник» Че Гевары (все ребята оставили на нем свои автографы–пожелания), я ему подарил свои часы «Победа» (здесь — это королевский подарок). Провожали меня Рауль, Мотови и Анатолий (который теперь остается в студгородке один). Потом ждали автобус до 3 часов ночи. В 11 часов вечера я был уже в Nuevo Vedado.

12 июля, Гавана, 625‑й день, (осталось 26 дней)

Пятница. Читаю дневник Че. Интересный и мужественный человек, но погиб все–таки зря!

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза / Детективы