Мерикратор

Малыгин закрыл за ней дверь, повернулся ко мне. Вроде бы между ними есть некое соревнование за место ближе к президенту, по мне так чёрт ногу сломит в этой иерархии, но как раз этих помощников, советников и личных секретарей можно начинать первыми заменять трансгуманистами, что пока сами не принимают никаких решений, но могут косвенно влиять на общее направление.

– Покой вам только снится, господин президент, – сказал он, – через восемь минут у вас брифинг с членами правительства. Кабинет министров приготовил некоторые решения…

– Но что? – сказал я в нетерпении.

– Слишком уж, – ответил он так же быстро, – сами испугались. Без вашего громкого «Да» и удара кулаком по столу, ничего не сдвинется. Люди умные, но робкие. Вы же предпочитаете интеллигентов? А смелые только дураки.

– Ладно, – сказал я. – Пойдем. А чего испугались?

– Да всего. Посевные поля придется уменьшить наполовину, часть нефтяных скважин закрыть, газ вообще не требуется даже в Индии, на те остатки населения прошлогодних запасов хватит, у них там у берега что-то сами копают. Раньше на один Пенджаб хватало, теперь на всю Индию, что уже не Индия, а Бхарат.…

– А ты говорил, все поголовно трусы!

– Я говорил, интеллигентные люди…

– А это не синонимы?.. Ладно, где ты их собрал?

– Где всегда президент собирает на совещание.

– Веди, ты уже все кабинеты знаешь, проныра.

Часть 2 Глава 9

Глава 9

В зале средних размеров два-три десятка человек, стол громаднейший, разместятся все, но половина на ногах, так проще орать друг на друга и размахивать руками, словно и не члены правительства, а болельщики «Шахтера».

Я с порога вычленил взглядом знакомые по прессе лица министров, четверых силовиков, в том числе Палаша, премьер-министра, председателя правительства и троих его заместителей, из двадцати федеральных министров меньше половины, руководитель аппарата президента и два его первых заместителя, а также несколько помощников руководителя аппарата президента.

Колокольный, это глава Росгвардии бешено орет по телефону, требуя убрать, запретить, выставить заслоны и остановить, даже если потребуется применить танки.

А у Росгвардии разве есть танки, подумал я машинально, хотя Госдума вроде бы разрешила, даже тяжёлую артиллерию, но тогда спустили на тормозах…

– Здравствуйте, – сказал я.

На меня никто не обратил внимания, красные и с распаренными лицами, злые, у Гатило вообще глаза выпучены, а на лбу крупные бисеринки пота собираются в крупные и начинают сползать к глазам, но природа для таких случаев отрастила брови, что умело отводят солёный и едкий пот в стороны.

– Драсте! – сказал я громче. – Давайте прервемся и поговорим спокойно, мы же интеллигентные люди…

Большинство не среагировали, только один, вроде бы один из помощников президента, оглянулся с неприязнью, в глазах читалось что-то вроде, пошел бы ты сраный интеллигент в коридор, здесь и без сопливых скользко.

Колокольный продолжал орать:

– Я требую немедленно ввести чрезвычайное положение!.. Страна в хаосе, необходимо…

Малыгин шепнул мне на ухо:

– Палаш требует ввести военное положение, тогда он будет главным, а Колокольному нужно чрезвычайное, тогда рулить будет он…

Я ответил так же тихо:

– Но разве не президент, он же и главнокомандующий, рулит всем?

– Если позволят, – ответил он ещё тише. – Армия слушается Палаша, а Росгвардия Колокольного.

Я кивнул, принимая к сведению, подошел к столу, постучал ладонью, никто не среагировал, тогда я ударил с силой и крикнул:

– Всем заткнуться!.. Перед вами президент, а вы как торговки рыбой на одесском базаре!..

Шум и гам начали утихать, кто-то ещё спорил, но большинство начали в изумлении оглядываться.

Я крикнул:

– Вы что, агенты Госдепа? Да враг только и ждет, что мы тут рассоримся!.. Сейчас как никогда нужно показать сплоченность…

Колокольный сказал с иронией:

– Вокруг президента, ну да, ну да…

– Вокруг законно избранной власти, – одернул я строго. – Мировая общественность считается только с законной избранной, все могли убедиться за последние годы? Так вот, никакого раздрая, всё на потом, а сейчас срочно намечаем пути, как спасти то, что осталось после снаппера!..

Колокольный, набычившись, посмотрел на меня в упор с высоты своего роста.

– Полагаете, вот так сразу у вас и получится? У человека, у которого вообще нет опыта управления?

Сердце мое ёкнуло, он прав, я сглотнул ком и сказал как можно спокойнее:

– Генерал, нам будет легче, чем другим странам. У нас общество на первом плане, а демократию попросим заткнуться с её заботой о маленьких и жирненьких нижепоясниках. Страна в опасности!.. Я вижу здесь штабистов, половину кабмина… Так что прошу всех сесть, заседание чрезвычайной важности объявляю открытым!

Колокольный дернул щекой то ли в раздражении, то просто тик, поколебался чуть, потом придвинул ближайшее кресло и сел за стол.

У меня чуть отлегло, вслед за ним и другие начали садиться за стол, остальные отошли к стенам, за Палашом и Гатило встали по человеку, то ли адъютанты, то ли денщики.

– Так их, – шепнул Малыгин, – сразу за рога, не давайте опомниться, господин президент.