Мэрилин Монро

Шестнадцатого июля я сидел у себя с кабинете, когда моя секретарша Мэри Элайс Джоунс позвонила мне по селектору и сказала, что некая красивая молодая девушка очень хотела бы меня видеть, но у нее нет назначенного приема. Я ответил: «Мэри, вы же знаете, что для того, чтобы меня увидеть, не надо записываться на прием. Пусть войдет». Девушка эта вошла в кабинет, и я попросил ее сесть у моего стола. Выглядела она просто потрясающе — в отлично скроенном платье из недорогого набивного ситца и с золотыми волосами, рассыпавшимися по плечам. Должен сознаться, никого привлекательнее я не встречал. Я спросил, что она хочет, и она ответила, что хотела бы попасть в кино. Прекрасно помню свою реплику; «Детка, вы и так в кино». Мы долго обсуждали ее биографию, и я, к слову, спросил, где она живет. Она сказала, что в Стьюдио-клаб. Этот клуб был организован женами голливудских руководителей для юных девушек, стремящихся добиться профессионального успеха. Тогда я еще подумал, что с ее юностью и красотой ей приличествовал бы какой-нибудь особняк на Беверли-хилз, «кадиллак» и все, что ей заблагорассудится, в том числе меха, — если бы она была из тех, кто ведет игру. Я сказал, что подписал бы с ней опционный контракт на семь лет, в зависимости от теста, и она согласилась. Условия были такими: за первые шесть месяцев — 75 долларов в неделю, за вторые шесть месяцев — 100, за третьи — 125, за четвертые — 150. К седьмому году ставка доходит до 1500 долларов в неделю. Затем я позвонил Уолтеру Лангу, который снимал цветной (в «Техниколор») фильм с участием Бетти Грэйбл «Ужасающая мисс Пилгрим», и попросил его, когда закончится его съемочный день, снять сто футов[10]

цветной пленки с этой девушкой. Он согласился. Тогда я отвел ее к Чарлзу Ле Мэйру, шефу костюмеров, чтобы он выбрал для нее роскошное платье, а потом к Флоренс Буш, главному парикмахеру, согласившейся поработать с ее волосами, а далее к Бену Наю, чтобы он лично выполнил ее грим. В шесть часов я привел ее на съемочную площадку и представил Уолтеру Лангу, который усадил ее на стул перед камерой и снял эту сотню футов без звука, по ходу дела беседуя с ней и тем самым вызывая ее непосредственную реакцию. На следующий день мы посмотрели отснятое, и она выглядела именно так, как я рассчитывал. Пленку я отдал в проекционный зал Даррила Занука, где он гонял фильмы ночи напролет, а спустя неделю мне позвонили от него и сообщили, что тест этой потрясающей девушки он просмотрел и спросил, подписал ли я с ней контракт».

К этому тексту, где, на мой взгляд, достаточно подробно и выразительно описано начало собственно кинематографической карьеры Мэрилин, требуются все же некоторые пояснения. Эти воспоминания принадлежат Бену Лайону, главе актерского отдела кинокомпании «XX век — Фокс», оставшемуся и в дальнейшем поклонником Мэрилин, союзником и нередко посредником в ее нелегких отношениях с руководством этой компании. Описываемый визит имел место 16 июля 1946 года, спустя буквально две недели после развода Нормы Джин с Джимом Дахерти. Формально она теперь не нарушала негласное правило голливудских продюсеров той эпохи не заключать контрактов с замужними дебютантками, и 26 августа контракт был заключен.