Мерцание «Призрака»: Ангелы Смерти

Кроны деревьев и густую листву в стороне от суеты дорожного трафика припекали яркие лучи солнца. Благодатная тишина среди лесной тени и проблесков света, падавших на сухую листву, вернула атмосферу спокойствия и умиротворения.

Ветви деревьев лесного массива скрыли кузова двух внедорожников, с работавшими двигателями, от ненужных глаз, предоставив тем самым, частичку своей гостеприимности.

Говард повернул голову в сторону мсье Жюве, сидевшего на переднем сиденье его «Фольксвагена», и дотронулся пальцами до управления потоками воздуха климат-контроля.

— Готово, мистер Льюис! — отправив файлы на электронную почту Говарда, произнёс финансист и убрал свой планшет в кожаный портфель.

— Так, пришло! — добавил Льюис, держа на коленях ноутбук, и касанием по тачпаду открыл папку с файлами.

— Настало время попытаться найти истинные ответы! На фото кардинал Аурелио Де Санктис, человек большого авторитета и больших возможностей. У него есть связи среди всего духовенства Ватикана, включая доступ к папскому банку. Среди файлов полное досье на него. Когда-то его собирали для членов Совета Синдиката с целью шантажа, но так и не смогли что-либо нарыть. Кардинал Де Санктис — сложный и скрытный человек, знающий множество тайн Святого Престола. Иезуит, как и большинство духовенства в Ватикане. Аурелио — человек искренней веры, но у него своё мнение по поводу благочестия! Иногда, чтобы построить церковь, нужно снести часовню. Это про него! Среди всех файлов есть запись одного интересного телефонного разговора. Думаю, что лучше, чем кардинал Де Санктис, никто не знает всех обстоятельств гибели отца Бернардо.

— Спасибо, за столь ценный подарок! — закрыв ноутбук и положив его на заднее сиденье, произнёс Говард.

— Это вам, спасибо, что я не попал в руки ЦРУ! — чуть заметно улыбнувшись, поблагодарил мсье Жюве.

— Не стоит благодарности! Вы, преподнесли мне взамен очень щедрый подарок.

— Всё относительно в этом мире, мистер Льюис! Вы, даже не можете себе представить, насколько относительно! — с иронией добавил финансист.

— Надеюсь, саму теорию относительности Альберта Эйнштейна, вы оставите для более благодарной аудитории!

— Непременно! Вам, есть где остановиться? — с некой степенью заботы поинтересовался банкир.

— Есть пара идей! — уверенным голосом ответил Говард, хотя понятия не имел, где в итоге окажется его следующее пристанище. В любом случае, идею воспользоваться помощью мсье Жюве, нельзя была назвать хорошей. — Синдикат готовит что-то новое?

— Да. Однако, все детали знают лишь единицы, а я в этот доверенный круг лиц, увы, не вхожу. Моё дело — считать и направлять потоки денежного трафика на «отмывание». Единственное, что могу сказать, ожидается в ближайшие месяцы серьёзное пополнение и моя задача будет состоять в том, чтобы в предельно сжатый срок распределить огромную сумму. Чем больше денег, тем больше власти, а значит вынужденного уважения и коленопреклонения! Когда я вам понадоблюсь, найдите в городе сувенирную лавку «Carlo Bruni» и закажите зажигалку с фамильным гербом. Это и будет вашей идентификацией. Хорошего дня, мистер Льюис! — закончил разговор финансист и вылез из машины. Он одёрнул пиджак светло-синего строго костюма и сел на заднее сиденье внедорожника «Мерседес-Бенц».

Говард плавно нажал на педаль газа и, объехав крупное дерево, выехал из лесного массива на грунтовую дорогу…

Москва. Улица Ильинка

Громов медленным шагом подошёл к своей машине, испытывая чувство опустошения, сравнить которое ему было не с чем. Вся его вера и надежда во что-то лучшее растворялась среди обилия бюрократии и несуществующей в жизни справедливости.

Тучи на небе продолжали сгущаться и в воздухе запахло надвигавшейся грозой.

Его рука дотронулась до дверной ручки «Лексуса» и перед его глазами возникло улыбающиеся лицо матери. Она с любовью смотрела на него и постепенно исчезала за белой пеленой времени, возвращаясь в безмятежность небес и их безвременье.

Михаил Иванович занял водительское кресло и, закинув назад пустой портфель, запустил двигатель. Стеклоподъёмник опустил дверное стекло и в салон ворвался поток прохладного воздуха. Ветер усиливался и за городским шумом слышались отдалённые раскаты грома.

Пачка сигарет брякнулась о торпедо над приборной панелью и табачный дым вырвался из салона внедорожника. Громов сделал пару затяжек, продолжая думать о том, что будет дальше и чем завершиться этот день, наполненный тревогой и бессмысленной суетой.

«Лексус» выехал из переулка и, обогнав на вираже белый седан эконом-класса, стал набирать скорость. Так легко сдаваться и вынужденно капитулировать Михаил Иванович не собирался! Слишком большая цена выходила у этого компромисса, позволить себе который Громов не мог. Кто-то должен был ответить за смерти и несчастья людей, веривших до конца во что-то лучшее, но, по-прежнему, всё оставалось на усмотрения Господа Бога, чьё виденье и воля никогда не будет понятна простому человеку…

Окраина Рима. Амбулатория