Мертвая петля

– На английском он болтал отменно. Хотя в Зимбабве английский является одним из официальных языков. А родной язык Джозефа ндебеле. – Нора улыбнулась и произнесла короткую фразу, состоящую из нескольких щелкающих звуков. – Тридцать с лишним лет прошло, а я помню. Он уверял, что это значит: «Я люблю тебя». Ты не представляешь, сколько раз в своем воображении я приезжала в эту его Африку и била ему его черную морду. Да-да, малыш, твой отец не совсем белый. Вернее, совсем не. Черт бы побрал этого Джозефа Сибанду! Конечно, моего отца можно понять. Внук внебрачный, так еще и цветной. И я все равно хотела тебя, малыш.

Слава поднял левую руку, коснулся рисунка на виске и с силой потер глаза. Лицо Жанны обдуло сквозняком. Входная дверь открылась.

– Здрасте. – Вардун приподнял над головой свою неизменную кепочку. – Элеонора Васильевна, а вы в аэропорт не едете? – Тут он увидел Славу и пистолет в его руке и отшатнулся. – Ой, кажется, я не вовремя.

Слава, все еще моргая, махнул пистолетом, указывая на центр гостиной.

– Ефим Сергеевич, дорогой, подойдите ко мне, – сказала Нора. – У нас тут вечер семейных воспоминаний.

Вардун быстро пробежал на негнущихся ногах, казалось, что он сейчас спрячется за широкой Нориной спиной.

– Что тут происходит? – пискнул он.

– Тут происходит бред! – фыркнул Белковский. – Нора сошла с ума и утверждает, что псих с пистолетом – это ее сын от какого-то африканца.

Вардун громко ахнул и закрыл рот ладонью.

– Боже мой! – прошептал он. – И правда, все тайное становится явным. А я говорил Василию Георгиевичу, я предупреждал!

– Ефим, ты знал? – Нора взяла его за плечо и тряхнула так, что кепочка слетела с его головы. – Говори, старый враль!

– Ну что я знал, что? Слухи, домыслы… – Нора тряхнула его еще раз. – Хорошо. Василий Георгич, конечно, был не очень прав. Нельзя со своей родной кровью так поступать. А когда еще и письмо пришло, то он совсем озверел. Ты, Норочка, как раз в Карловых Варах находилась. Письмо он при мне порвал на мелкие клочки. Ну, а потом ты замуж вышла, в Петербург переехала. Письма, насколько я знаю, еще приходили. Ну а потом у Василия Георгича проблемы с бизнесом начались, уж не до этого ему стало.

– Письма от Джозефа? – мертвым голосом спросила Нора.

Вардун развел руками.

– Да кто ж его знает, но с иностранными штемпелями, все в марках, скорее всего издалека шло. Нора, дорогая, отца можно понять! Не суди его. Ты же знаешь, в какой он сейчас ситуации.

Громкий хохот заставил всех вздрогнуть. Нора смеялась, широко открыв рот, показывая идеальные зубы. Слава смотрел на нее, словно видел впервые.

– Вот, малыш, какие штуки выделывает жизнь. Ты хотел отомстить? Вынашивал планы мести? Строил многоходовые операции? Значит, поймешь, чем я занималась с тех пор, как поняла, что совершил мой отец. Ты родился в середине девяностых, малыш. Это было время великого передела, и мой отец сумел извлечь выгоду во всей этой неразберихе. Он построил свой бизнес, основательно, прочно. Так же последовательно и методично я его разрушала. Выбивала опору за опорой. Пока все не рухнуло. Но он жив, чувствует себя неплохо, смирился со своей одинокой и не слишком обеспеченной пенсионерской жизнью. Даже счастлив по-своему. Он обрадуется, узнав, что ребенок, которого он выкинул как досадную помеху его долбаной репутации, теперь продолжит его династию и будет жить в его особняке с видом на Волгу.

– Эле… Нора. – Голос Славы звучал глухо. – Значит, ты все это сделала только ради мести? Чтобы унизить отца? Получается, я просто инструмент в твоих руках?

– Перестань! Ты мой сын. Мне даже тестов никаких не нужно.

– Тестов?

– Да. – Нора потянулась за сумкой. – Вот. Это я получила сегодня. Взять у тебя образец ДНК оказалось так просто, малыш.

– Что там в конверте?

Нора пожала плечами:

– Не знаю, я не открывала. И не собираюсь. Решение сделать тест было всего лишь минутной слабостью. Мне достаточно было отчета из частного агентства, которое предоставило мне информацию о твоей семье. Я сразу поняла, что это именно те люди, которых я безуспешно разыскивала. Тогда ты и получил место личного водителя моего мужа. Мне хотелось быть к тебе поближе, малыш.

– Нет, – Слава обвел всех мутным взглядом, – я так не хочу. За этот год я тоже основательно изучил тебя… – Он запнулся. – И чем больше узнавал, тем больше восхищался и одновременно ненавидел. Ты ловко управляешься с людьми как с марионетками, но я не стану плясать под твою дудку. Капитан, хочу сделать заявление…

Пистолет упал на ковер с глухим стуком. Слава поднял руки. Уборин даже не сразу понял, что теперь делать, потом вздохнул и вытащил наручники.

– Моя кровь, – хлопнула Нора в ладоши с восхищением. – И правда моя кровь. Ничего, малыш, это пройдет. У меня хорошие адвокаты. Пока суд да дело, вероятно, ты остынешь…

Она достала из сумки зажигалку, чиркнула колесиком. Конверт в ее руке вспыхнул с одного угла. Пламя побежало вверх, Нора ловко перехватила конверт, подставляя под огонь другую сторону.

– Что ты делаешь? – закричал Слава.