Мертвая тишина

— Нет-нет. Просто увидела движение, кусок полиэтилена, и запаниковала. — Добавить к этому подсознательный страх оказаться на «Авроре» в ловушке, предупреждение Кейна о возможных пассажирах-каннибалах, кровь на стене прямо за головой Воллера — и странно даже, что в отсеке мне не померещилась целая орава призраков.

— Нет, ты это серьезно? — причитает пилот.

— Заткнись, — выпаливаем мы с механиком одновременно.

Вот только… Почему именно мама? И почему я вообразила ее кричащей? Она всегда была очень спокойной и сдержанной, даже в самом конце.

«А после конца?» — словно нашептывает кто-то у меня в голове. Я стискиваю зубы, пока их скрежет не заглушает нудящий голосок.

Ничего этого не было. Всего лишь стресс и разыгравшееся в критической ситуации воображение. Таково было официальное заключение психотерапевта «Верукса», и по-другому никак. Все, конец истории.

— В следующий раз, когда соберешься слетать с катушек из-за плавающего мусора, может, предупредишь? — бурчит Воллер. Тем не менее, держась одной рукой за край шлюза, второй он хватает меня за перчатку, когда я подплываю достаточно близко, и тянет следом. А потом толкает в шлюз впереди себя.

Совместными усилиями, упираясь ногами в стену, мы закрываем за собой шлюз. Без электричества штурвал приходится вращать вручную, но в конце концов давление выравнивается, срабатывает реле, и дверь в коридор беззвучно распахивается.

— Мы вошли, — сообщаю я.

Какую-то секунду меня так и подмывает протереть глаза, чтобы убедиться в реальности происходящего. Я столько мечтала попасть на этот лайнер, стать членом команды — до его исчезновения. А после? Сколько сотен, если не тысяч людей потратили месяцы и годы своих жизней на его поиски? Сколько стремились добраться до этого самого места — входа на знаменитый исчезнувший корабль, где до разрешения загадки всего пара шагов?

Однако вместо всех них здесь оказались мы.

Меня охватывает дрожь благоговения — и, быть может, преждевременного ужаса.

Темный и узкий коридор забит плавающей мебелью, пляжными полотенцами, сервировочными тележками и страховочными ремнями. Полоса препятствий из кошмара клаустрофоба.

— Вы в жилом отсеке команды, — сообщает Нис. — Пока тесновато, но станет посвободнее, как подниметесь.

— Да что ты говоришь! — фыркает Воллер, протискиваясь мимо горы стульев, заклиненной между полом и потолком и почти полностью блокирующей проход.

— Такое впечатление, что они пытались забаррикадироваться, — комментирую я, цепляясь за дверные проемы и продвигаясь вдоль стены перед Воллером. Сами же деревянные двери, по большей части закрытые, испещрены вмятинами и даже зияют дырами, словно по ним лупили чем-то увесистым.

— Охренеть. Да уж, весело, — отзывается пилот.

— Я так не думаю, — внезапно произносит по связи Нис.

— Ты о чем? — удивляюсь я.

— Если они пытались забаррикадироваться, почему вся мебель здесь? — поясняет свою мысль системщик.

— Чтобы заблокировать коридор, — как само собой разумеющееся, указывает Воллер.

— А разве не легче было подпереть дверь внутри каюты? — настаивает Нис. — И посмотри на дверь, кэп, что сейчас рядом с тобой.

Я останавливаюсь. Как и соседние, дверь издырявлена снаружи, однако от ее ручки к хаотичной груде мебели перед ней тянется черный шнур. Вот он обвивает подлокотник кресла, ножку стола и в конце концов исчезает в глубине свалки. Будто снаружи пытались не допустить, чтобы каюту открыли. Изнутри.

Где-то глубоко внутри меня зарождается волна паники. Да что здесь творилось?

— Двигаемся дальше, — твердо произношу я. Здесь мне совсем не нравится. От ощущения, будто из уголков и теней за нами тихонько наблюдают — следят, — по коже пробегают мурашки, даже тепло скафандра не спасает.

— Согласен, — отзывается Воллер, поравнявшись со мной на другой стороне коридора. — Как-то здесь жутковато, нахрен.

* * *

Нис прав, на следующем уровне действительно становится легче. Коридор здесь немного пошире, и продвигаться по нему проще. Это самый нижний уровень пассажирских кают — самое дешевое платное жилье на «Авроре», в основном отводившееся ассистентам, собачьим няням, помощникам собачьих нянь, костюмершам, стилисткам и, в качестве последнего штриха, операторской группе, снимавшей сестер Данливи на борту.

— Было такое реалити-шоу, «Живи в стиле Данливи», — объясняет системщик. — Или просто «Стиль Данливи». Сестры рекламировали круизную линию, а киношники записывали их впечатления и отправляли обратно на Землю. До того, как «Сити-Футура» потеряла связь с лайнером, вышло пять серий.

В наушниках раздается щелчок, и я слышу звуковую дорожку.

— О боже, это просто отпад! Видела бассейн? — пищит девица на фоне приглушенного гула голосов, по-видимому, других пассажиров.

— Уймись, Кэтти, не занудствуй, — сквозь шуршание ткани воркует другая девушка. У этой голос поприятнее. — Я иду в спа. Говорят, Линкс тоже здесь.

— Но ты не должна с ним общаться! — беспокоится Кэтти. — Согласно судебному запрету…

— В космосе не считается, ясно? — Вторая девушка нетерпеливо фыркает, следом доносится шум захлопываемой двери.

Запись обрывается.