Мертвая земля

— Я буду там непременно, — кивнул он в свою очередь; краткость моих ответов несколько его озадачила. — На сегодня у меня назначена встреча с мировыми судьями, — добавил он.

— Простите, сэр, но не располагаете ли вы какими-либо известиями о волнениях в западных графствах? — вступил в разговор Николас.

Фловердью слегка нахмурился:

— Говорят, мятежники осаждают Эксетер. В самом скором времени туда будут посланы войска. У этого сброда хватило дерзости направить королю петицию и потребовать отмены церковных реформ, прекращения войны с Шотландией и бог знает чего еще.

— Да, все эти беспорядки — весьма серьезная проблема, — проронил я.

— Говоря откровенно, дела в стране обстоят хуже некуда. В сравнении с нынешним мятежом заваруха в марте, с которой сельские сквайры справились собственными силами, представляется сущим пустяком. Правда, я слышал, что в Хэмпшире волнения уже улеглись, а протектор помиловал бунтовщиков. Помиловал! Старый король вздернул бы всех негодяев на виселицу! Как можно быть таким сердобольным? Да ведь после этого прочие простолюдины вообразят, что отныне могут безнаказанно вытворять любые безобразия.

— Весьма сомнительно, что прочие простолюдины узнают об этом помиловании, — возразил я.

Фловердью взглянул на меня с недоумением, словно поражаясь моей глупости.

— Судя по тому, что дезертиры, сбежавшие из Шотландии, и прочие бунтовщики устраивают беспорядки по всей стране, английские простолюдины уверены в своей безнаказанности! — процедил он. — Хорошо еще, что во время выездной сессии приняты особые меры предосторожности. Многие судьи приехали в Норидж в сопровождении вооруженной охраны. Но все равно эти бараны из городского совета настолько напуганы, что решили в этом году не устраивать традиционный торжественный обед. Верьте моему слову: мэр Кодд — это какая-то снулая рыба.

Отвесив мне поклон, он повернулся и удалился.

— Этому господину палец в рот не клади, — изрек Николас, глядя вслед его развевающейся мантии.

— Представляю, что будет, если он попытается выселить сыновей Болейна из отцовского дома! — заметил Тоби с издевательской ухмылкой. — Они не дадут друг другу спуску, это уж точно!

День снова выдался жаркий, и, едва добравшись до замка, я почувствовал себя усталым. Спина мучительно ныла; я уже начал опасаться, что поездка верхом из Лондона в Норидж нанесла моему хребту серьезный вред. Мы вновь оказались под мрачными сводами замка, где, несмотря на солнечный день, царила промозглая прохлада; тюремщик опять провел нас вниз по гулкой железной лестнице. Повсюду виднелись лужи, оставленные недавним дождем; от гниющей воды исходил скверный запах. Остановившись у дверей камеры Джона Болейна, я попросил своих спутников подождать в коридоре, ибо хотел обсудить с арестантом несколько деликатных вопросов.

Болейн лежал на своем тюфяке, устремив неподвижный взгляд в пространство. Его волосы и борода были спутаны еще сильнее, чем в прошлый раз; мне показалось, что за эти дни он отощал и усох. Лицо его слегка просветлело, когда я протянул ему корзинку с едой, приготовленную Изабеллой. Достав из корзинки глиняный горшок, он обхватил его ладонями, бормоча:

— Милая Изабелла… Я так скучаю по ней, так скучаю…

— Не падайте духом, мастер Болейн! — бодрым голосом произнес я. — Мы располагаем некоторыми новыми сведениями и, надеюсь, сумеем доказать вашу невиновность.

Глядя на понурого Болейна, я с трудом удержался от искушения сообщить, что в ближайшее время ему нечего опасаться виселицы. Даже если суд признает его виновным, казнь наверняка будет отсрочена, ибо леди Елизавета уполномочила меня подать просьбу о помиловании. Однако я помнил, что это обстоятельство следует держать в строжайшей тайне до вынесения вердикта; к тому же просьбу о помиловании я мог подать лишь в том случае, если сочту решение суда несправедливым. Так что я ограничился тем, что рассказал Болейну о встрече со Скамблером и о загадочном исчезновении ключа от конюшни. Выслушав меня, он покачал головой:

— То, что мои сыновья поколотили Грязнулю, меня ничуть не удивляет. Но я никогда не поверю, что они могли убить собственную мать.

— Тем не менее, сэр, у нас появилась новая зацепка, которую необходимо проверить.

— Да, конечно, — вздохнул он. — Надо признать, Джеральд и Барнабас не испытывают ко мне никаких сыновних чувств. Ни разу не соизволили навестить меня здесь.

— Скажите, вам доводилось обращаться к услугам слесаря по фамилии Снокстоуб?

— Да, в течение нескольких лет. Впрочем, не могу сказать, что близко знаком с ним. Обычно с людьми подобного рода имел дело Чаури.

— Вам известно, где он живет?

— В каком-то переулке поблизости от площади Тумлэнд, если мне не изменяет память.

— Превосходно. Думаю, мы сумеем его найти. Я так понимаю, с другими слесарями вы дела не имели?