Мертвая земля

— Что вам нужно? — проворчала она. — Я не звала в гости законников. И вообще, почему вы сейчас не в церкви, как все добрые люди?

— Нам необходимо поговорить с Саймоном Скамблером, — сообщил я. — Насколько я понимаю, вы, сударыня, доводитесь ему тетей?

Она испустила сокрушенный вздох:

— Что еще натворил этот негодник Грязнуля? Вы не имеете права его арестовать, если с вами нет констебля. А если он опять что-то разбил или испортил, у меня нет денег платить за его пакости.

Она вцепилась в ручку двери, явно намереваясь ее захлопнуть.

— Успокойтесь, ваш племянник ровным счетом ничего не натворил, — поспешно произнес я. — Я расследую дело мастера Болейна, у которого он прежде работал конюхом. Если вы предоставите Саймона в наше распоряжение, мы в долгу не останемся, — добавил я, извлекая из кармана кошелек.

Женщина немедленно протянула руку, в которую я вложил шиллинг. Она плотно сжала пальцы; я заметил, что у нее воспаленные распухшие суставы, — в точности так же, по словам Пэрри, выглядели суставы Эдит Болейн.

— Ладно уж, заходите, — разрешила хозяйка. — Хотя в нашем домишке едва ли хватит места для четверых. Заниматься делами по воскресеньям — значит нарушать закон, установленный Богом, — нравоучительно добавила она, однако провела нас в комнату, все меблировка которой состояла из деревянного стола, где лежало потрепанное Евангелие, шкафа, пары стульев и деревянного сундука, стоявшего у стены. Я заметил, что ставни на окнах покосились и едва держатся в петлях. Подойдя к закрытой двери в соседнюю комнату, дама гаркнула так оглушительно, что я едва не подпрыгнул: — Грязнуля! Иди-ка сюда, шельмец! — Повернувшись к нам, она покачала головой и сообщила: — Этот парень доводится сыном моей покойной сестре. Знали бы вы, как он меня бесит своей бесконечной болтовней и дурацким пением!

Я уселся на один из стульев, предоставив Тоби, Бараку и Николасу тесниться на сундуке. Через несколько мгновений перед нашими взорами предстал подросток, которого мы уже имели случай видеть на рыночной площади. Одет он был в грязную ночную рубашку, из-под которой торчали тощие ноги; каштановые волосы были спутаны, лицо заспано. Стоило парнишке увидеть нас, как у него отвисла челюсть.

— Кто это такие, тетя Хильда? — пробормотал он, повернувшись к даме.

— Вот этот господин хочет расспросить тебя о том, как ты работал у Джона Болейна, — сообщила она и добавила с горьким смехом: — Когда Грязнулю взяли конюхом в Бриквелл, я уж подумала, что избавилась наконец от тяжкого бремени. Но нет, случилось это проклятое убийство, и теперь он снова притащился сюда объедать свою старую тетку.

Мальчик слушал ее сетования, понурив голову. Тоби, подавшись вперед, негромко произнес:

— Будет лучше, если вы придержите язык, сударыня. Мы заплатили за то, чтобы поговорить с вашим племянником, и совершенно не желаем слушать ваши жалобы и причитания. Ваши религиозные воззрения нас тоже нисколько не интересуют. Так что оставьте нас, сделайте такую милость.

Морщинистые щеки старухи побагровели, а лицо приняло такое выражение, словно она только что проглотила осу. Тем не менее женщина сочла за благо не спорить и двинулась к дверям комнаты племянника.

— Только не тяните долго, — бросила она на прощание. — Сегодня мы должны быть в церкви. И Грязнуля нужен мне, чтобы читать псалмы вслух.

Я ободряюще улыбнулся мальчику, который настороженно разглядывал незваных гостей, как видно прикидывая, какого подвоха от нас можно ожидать.

— Мы с тобой уже встречались, Скамблер. На рыночной площади, два дня назад. Помнишь, какие-то скверные мальчишки поставили тебе подножку и ты уронил тюк?

Мальчик перевел взгляд с меня на Николаса, и лицо его прояснилось.

— Да-да, помню! Вы пытались за меня заступиться! — выпалил он с внезапным оживлением. — Те парни, они вечно меня изводят, еще со школы…

Приглядевшись к Скамблеру, я убедился, что слабоумным его назвать никак нельзя. Теперь, после знакомства с его тетей, можно было не сомневаться — жизнь этого мальчика омрачают не только издевательства других подростков.

— Мастер Болейн рассказал, что ты — единственный, кто мог поладить с его любимой лошадью, — начал я, стараясь говорить как можно мягче.

Услышав это, Скамблер буквально просиял:

— Да, Полдень — это такой умный конь! Если знать к нему подход, он ни в жизнь не станет лягаться…

— Я видел жеребца в конюшне, — вставил Николас. — Он бил копытами без передыху. Если ты знаешь к нему поход, значит ты большой знаток по части лошадей.

— Это верно, с лошадьми я умею ладить! Главное, надо им показать, что ты их любишь и готов им помочь.

— Но насколько нам известно, всех прочих, кроме тебя, Полдень не жаловал. Например, сыновей мастера Болейна.

Лицо Скамблера моментально помрачнело.

— Наверняка прежде, еще до моего прихода, они пытались ему как-то навредить. Наверное, сделали бедняге больно. Вот он и лягнул этого злого Барнабаса.

— А тебе близнецы тоже пытались навредить?