Мертвая земля

— Полагаю, затрещин мальчик за свою жизнь получил более чем достаточно и успел к ним привыкнуть. — Я покачал головой, вперив в Локвуда неодобрительный взгляд.

Чем ближе я узнавал этого человека, тем больше убеждался: несмотря на свое свободомыслие, он не способен на сострадание и подчас бывает жесток.

— Кое-что странное в этом парне действительно есть, — заметил Барак. — То проливает слезы, то тараторит как безумный. И тетка жалуется, что он вечно донимает ее своим пением. Похоже, Скамблер совершенно не умеет держать свои чувства в узде.

— И все же чокнутым его назвать никак нельзя, — возразил я. — Кстати, вы обратили внимание, что местный акцент в его речи почти не заметен? И он упомянул, что ходил в школу.

— Наверное, его выгнали оттуда взашей, — предположил Тоби.

— Скорее, у родителей мальчика не было денег, чтобы платить за обучение, — искоса взглянув на Локвуда, процедил Николас. — Если убийство — дело рук близнецов, — продолжил он, — значит им было известно, где находится их мать, вернувшаяся в Норидж. И несмотря на то что все вокруг твердят об их нежной сыновней любви и о том, как они тосковали без мамочки, милые детки хладнокровно прикончили свою обожаемую родительницу. И повесили убийство на отца.

— Вот только вопрос, какая им от этого выгода? — пожал я плечами. — Если их отца казнят, земли отойдут в королевское Ведомство по делам конфискованного имущества. А сами близнецы будут находиться под опекой короля до тех пор, пока им не исполнится двадцать один год.

— Но, как мы выяснили, юнцов собирается взять под опеку родной дед, — напомнил Барак.

— Все, что я пока могу сказать, — завтра нам необходимо отыскать слесаря, которого зовут Снокстоуб.

— Братья Болейн могли обратиться к услугам другого мастера, — возразил Николас.

— Если понадобится, мы обойдем всех слесарей в Норидже. Под предлогом того, что у меня якобы есть дорогой кованый сундук, нуждающийся в починке. А теперь, Тоби, ведите нас в Конисфорд. Настало время повидаться с Джозефиной. Проводив нас, можете возвращаться домой. Завтра ждем вас в «Девичьей голове» в семь утра, как обычно.

Квартал, называемый Конисфордом, раскинулся к югу от замка. На главной улице, Конисфорд-стрит, стояло несколько новых красивых домов, соседствующих с развалинами монастыря, которые окружал поросший сорняками пустырь. По мере того как мы продвигались на юг, дома становились все беднее, а во дворах за ними ютились ветхие деревянные хижины. Тоби провел нас сквозь арку в один из таких дворов, окруженный вонючей сточной канавой. Во дворе, скрытом стенами просторного здания, фасад которого выходил на улицу, теснилось с десяток крохотных лачуг. Несмотря на свой жалкий вид, хижины, судя по всему, были построены недавно; их еще не успели покрасить, ставни на многих окнах отсутствовали, и лишь кое-где их заменяли выцветшие занавески. В грязи разгуливали куры, тут же играли чумазые ребятишки.

— Гляньте-ка, однорукий! — заорал один из них, указывая на протез Барака. — Видать, руку ему оторвали шотландцы!

— Сейчас я не хуже шотландцев отделаю вас, шельмецы! — пообещал Барак, погрозив протезом.

Дети покатились со смеху.

— Вот он, этот двор, — сообщил Тоби. — Теперь вы своими глазами видите, как живут бедняки в Норидже.

— В Лондоне они живут ничуть не лучше, — пожал я плечами.

Впрочем, мысль о том, что нужда загнала сюда Джозефину, привела меня в ужас.

— Спросите у соседей, в каком доме искать Браунов, — посоветовал Локвуд. — Только сразу дайте понять, что вы не имеете никакого отношения к властям. Законников здесь, мягко говоря, не жалуют.

— Я это учту, Тоби. Спасибо, что проводили. Теперь можете быть свободны.

Локвуд, отвесив нам прощальный поклон, поспешил прочь.

— Богом клянусь, паршивое местечко, — пробормотал Барак, озираясь по сторонам.

Как и предупреждал Тоби, наши попытки узнать, где живут мастер Браун и его супруга, встретили у здешних обитателей не слишком доброжелательный отклик. Хозяин первого дома, стоило мне открыть рот, захлопнул дверь перед моим носом. Во втором дверь открыла худенькая молодая женщина с плачущим младенцем на руках. Не успела она и слова сказать, как в проеме возник ее муж.

— Если мастер Рейнольдс послал вас сюда получить у Браунов арендную плату, так прямо и скажите! — процедил он, оттеснив жену в сторону. — Нечего дурить нам голову, иначе мы живо вас вышвырнем!

Оглядевшись по сторонам, я увидел, что двери нескольких лачуг приоткрылись и оттуда выглядывают люди в залатанных блузах и потертых кожаных куртках без рукавов. Выражение их лиц не предвещало нам ничего хорошего.

— Мастер Рейнольдс — владелец этих домов? — спросил я.

Кто бы мог подумать, что здесь я снова услышу имя отца Эдит Болейн и деда близнецов.

— Да, он построил эти вонючие трущобы и много других таких же, чтобы сосать из бедняков кровь, — раздалось в ответ. — Это он вас послал?

— Мы не имеем к нему никакого отношения. Джозефина Браун когда-то работала в моем доме. Я приехал в Норидж по делам и решил повидаться с ней. Мои друзья тоже хорошо знают Джозефину.