Мертвые Ив (ЛП)

Сутулая фигура пульсировала, изменяя свое свечение. Голосовые связки человека-тли наполнили воздух хриплым визгом, распространявшимся при продвижении его мутировавших ног вперед. Пес испугался и метнулся к лесу. Шуршание листвы и треск веток сообщили об его уходе. Шум его побега становился тише и в итоге затих. Он умер.

Я не могла не позволить разочарованию отвлечь меня. Вздувающийся жар ярости распространился внутри, вскипая до конвульсий, от которых задрожали руки. Мысль о потери пса резонировала в моей голове глухими ударами, заглушая все остальные звуки. «К черту смертельный выстрел». Я опустила карабин на несколько дюймов, переводя прицел на плечо. «Он один?» Я просканировала глазами местность со спокойствием охотника. «Действительно, один. Выдохнуть. Надавить».

Существо дернулось назад при попадании пули, жужжа и рыча. Его рука теперь болталась на искореженных сухожилиях. Я прицелилась в другое плечо и повторила выстрел. Существо упало, но быстро поднялось на ноги. Хрящи и кости блестели под черной кожей и торчали из кратера, где раньше была его рука.

Тля подползала все ближе. Туловище, казалось, плыло на двухсуставных ногах. Я прицелилась ему между глаз. Двадцать ярдов. Я знала, какой выстрел станет смертельным. Но я мало знала о его защитных реакциях. Пятнадцать ярдов. «Могли ли они заново отращивать конечности? Нужны ли им их органы?» Джоэл всегда выигрывал споры о том, чтобы поймать одного мутанта и поэкспериментировать. Десять ярдов. Я опустила прицел, наведя его на колено человека-тли. Настало время проверить кое-какие теории. Я нажала на курок. Существо завопило и упало. Потом оно оперлось на кровавый обрубок и встало на одну ногу.

Оставшаяся рука висела на пучке сухожилий. Я отстрелила и ее. Тля крутанулась вокруг своей оси от силы выстрела и упала на спину. На ее боку зияла дыра. Я сократила расстояние. Три ярда. Нацелилась на здоровую ногу. Вонь лопающихся аптечных резинок прошлась через мое нутро. «Какого черта со мной происходит?» Я спустила курок.

Туловище тли осталось лежать в путанице конечностей. Оно разевало пасть, и мясистые губы вытягивались в рот, охватывая копьеподобную трубку. Вероятно, чтобы создать идеальное всасывание.

Повесив карабин на ремень, я достала нож из ножен на предплечье и взмахнула им. Оставшееся оружие тли плюхнулось на землю в лужу слизи.

Я подняла отрубленную руку. Глаза человека-тли следили за моими движениями, пока я покачивала его рукой туда-сюда, разжимая и захлопывая клешни. На предплечье в одном направлении выступали ряды острых колючек. Крошечные волоски покрывали тонкую зеленую кожу.

Его грудь продолжала вздыматься. Булькающие звуки клокотали в его горле. Оно задыхалось. Что-то вроде статического электричества пронзило мои внутренности. Я отбросила руку и пнула туловище, переворачивая его на бок, затем присела рядом на корточки.

Кровь хлынула из изрубленного рта вместе с запахом гниения. Я помахала ножом перед лицом существа. Его глаза смотрели на меня и не моргали. Ничего не выражали. Я погладила себя по животу. Под моей ладонью вспыхнула вибрация. Я схватила карабин, села на пятки и положила его на колени. «Существо отрастит новые конечности или истечет кровью? Как много времени это займет?»

Крошечные зрачки человека-тли не шевелились. Внутри меня продолжалось гудение. Я вытерла испачканные ладони о джинсы. Гудение, которое я ощущала, должно было быть приступом милосердия. Но не было им. Я ждала финала.

***

Я открыла глаза от света, проникающего сквозь лесной покров. Запахи крови и разложения окрасили теплый ветерок, ласкающий мое плечо. «Дерьмо!» Я перевернулась и лицом к лицу столкнулась со все еще дышащей тлей. Ее раны срослись за ночь. Сочащиеся чернотой дыры высохли и покрылись коркой. Никакой регенерации конечностей не случилось. По крайней мере, пока.

Висящая челюсть человека-тли дернулась. Мне стоило бы поэкспериментировать еще — удалить органы, попробовать заставить его истечь кровью, но мой живот заурчал. Сначала еда. Потом чистка оружия. Потом я разберусь с тлей…

В зарослях по ту сторону лужайки хрустнула веточка. Я подняла карабин. Размытое пятно золотисто-коричневого и черного пронеслось между ветвей. Я жадно вздохнула и опустила ружье.

Пес подбежал ко мне, задрав хвост к небу и свесив язык. Мои колени рухнули на траву, и он лизнул мою ладонь. Я погладила его по голове, упиваясь шелковистой теплотой шкуры. Позвоночник закололо «иголочками». Потом раздалось приглушенное жужжание тли за мной. Пес рванул назад.

— О, нет, подожди, — я потянулась за ним, протягивая ладонь. Когда он ткнулся носом в мою руку, я увела его от жука, почесывая и поглаживая за ушами по дороге.