Мертвый город

За десять минут до назначенного срока из комендатуры вышло оцепление, три десятка дружинников, с повязками и карабинами. Они обступили помост и, потеснив толпу, образовали узкий коридор от крыльца мэрии к виселице.

И наконец, за три минуты до полудня, по этому коридору повели приговорённых.

Конвой состоял из наёмников, крепких парней в зимнем камуфляже, вооружённых автоматами. Их было семеро: шестеро конвойных и один командир или распорядитель, следовавший впереди с мегафоном.

— Какая шикарная ошибка, — похвалил Стёпа, рассматривая шествие через прицел своего «Вала». — Такая жирная, смачная ошибка, просто загляденье.

— Это мы, что ли, ошиблись? — всполошился Андрей Фёдорович.

— Нет, это Хозяева ошиблись, — ответил за Стёпу Юра. — Мы их разозлили своими «приколами», вот они и упороли косяка.

— Верно, — подтвердил Стёпа. — Нельзя было дружинников вешать. Это со всех сторон неправильно…

Между тем возле виселицы началось нездоровое движение, явно незапланированное устроителями акции.

Группа дружинников без помех со стороны своих дежурных братьев протиснулась в коридор и намертво закупорила горловину, не давая процессии подняться на помост.

Они стали спорить о чём-то с наёмником, у которого был мегафон, а в это время в толпе возникло волнение: группы праздных дружинников, как сытые тяжеловесные рыбины в наполненном мальками аквариуме, устремились к виселице, легко рассекая толпу.

— Юра, на пару. Твой с мегафоном, — скомандовал Стёпа, устраиваясь в правом углу окна.

— Думаешь, сами не прыгнут? — усомнился Юра, с комфортом изготавливаясь в удобном для стрельбы левом углу (из-за габарита видны только ствол, полплеча и четверть головы, оружие для устойчивости можно прижать к косяку).

— Прыгнут — хорошо, нам работы меньше. Ну а не прыгнут, так поможем…

Между тем у виселицы накалялись страсти.

Дежурные дружинники, образующие коридор, не стесняясь пихали наёмников, выдавливая их к крыльцу мэрии и потихоньку оттесняя от приговорённых, а их праздные собратья уже образовали подкову, которая в любой момент могла стать кольцом, сомкнутым вокруг Никиты и двух его бойцов.

Товарищ с мегафоном что-то тревожно крикнул (то ли «Ахтунг!», то ли фамилию какую-то мудрёную назвал, то ли команду подал — не разобрал, в общем), на крыльцо мэрии тотчас же выскочили около десятка наёмников и направили автоматы на толпу.

Дружинников этот манёвр несколько охладил: они перестали толкаться и теперь мялись в нерешительности, не зная, что предпринять. Товарищ с мегафоном, видя, что ситуация переламывается в пользу правосудия Хозяев, начал грозно орать в мегафон, обращаясь к дружинникам и приказывая немедленно очистить коридор и не мешать процедуре.

— Нет, сами не прыгнут, — с сожалением констатировал Стёпа, приникая к прицелу «Вала». — Готов?

— Як пианэр.

— Ну всё, работаем.

«Тыщщ!» — застенчиво прошелестел «Вал» Юры.

«Тыщщ! Тыщщ!» — подтвердил «Вал» Стёпы.

Товарищ с мегафоном плеснул ручками и перестал быть виден.

Первые двое конвоиров почти одновременно нырнули в море дружинников… и больше не всплыли.

Один из конвоиров, первым сообразив, что творится что-то неладное, вскинул автомат и дал короткую очередь прямо в толпу дружинников.

Дружинники разом загудели, как мощный трансформатор во время скачка, колыхнулись, подхватывая приговорённых, и дружной волной понеслись за угол мэрии.

На крыльце кто-то заорал, и по дружинникам ударили несколько очередей. В ответ немедленно прозвучал залп из карабинов, и возле мэрии началась гражданская война.

Народ в ужасе разбегался кто куда.

— Гут, — удовлетворённо резюмировал Стёпа. — Не зря сходили.

* * *

НП на подступах к «Чёрному Сентябрю» обошёлся нам в четыре банки тушёнки. Одна посреднику и три непосредственно в адрес.

За три банки тушёнки и несколько кусочков пайкового сахара семья из пяти человек с готовностью переехала из обжитой спальни в холодную гостиную, и никто даже не поинтересовался, что мы тут собираемся делать. Воистину, животворящий тушняк из бомбаря библиотеки творит чудеса и открывает все местные двери.

Между последней линией жилых домов и химкомбинатом пролегает изрядный пустырь, поросший бурьяном и чахлым кустарником. Впрочем, сейчас ни бурьяна, ни кустарника видно не было, и можно было видеть лишь сплошную снежную целину, которую разрезала одна-единственная колея, проложенная по шоссе от линии домов до ворот КПП городка воинской части.

Если мерить по прямой, то от нашего НП до КПП батальона было немногим более двухсот метров. В бинокль можно было рассмотреть лица солдат на караульных вышках.

Помимо обычных постов на караульных вышках, были также видны бойцы на смотровых площадках, обложенных мешками, и пулемётчики в хорошо оборудованных «гнёздах» на крыше КПП и казармы.

На что ещё следовало обратить внимание: бетонный забор основного ограждения с рубежом ТСО (технические средства охраны) поверху и отделённое от него КСП (контрольно-следовой полосой) внешнее ограждение периметра из нескольких витых рулонов «егозы», переплетённых «путанкой».