20 февраля 1959
г.Любимая Маргарета!
Надеюсь, поездка на поезде прошла хорошо и тошнота тебя особо не мучила! Ты выглядела немного зеленой на станции, когда мы прощались. Я не захотела ничего говорить об этом, чтобы не сделать еще хуже. Мама рассуждала на сей счет сегодня утром за завтраком. Если верить ей, она чувствовала себя столь плохо, когда вынашивала тебя, что в первые месяцы едва вставала с кровати.
Это так интересно! Я знаю, что ты ужасно занята своей работой, и беременностью, и квартирой, но старайся писать каждую неделю. Я буду делать то же самое в качестве напоминания тебе!
Кстати, я придумала очень красивое имя, если ты родишь девочку! Дагни сидела у нас и пила кофе, когда я пришла сегодня домой, и она заявила, что у тебя определенно будет дочка, поскольку она видела твое зеленое лицо. Если верить ей, женщины всегда хуже чувствуют себя, если должна родиться девочка. Мама только улыбалась, слушая ее, а когда Дагни ушла, назвала эти рассуждения полной чушью, представляешь? Однако я все равно думаю, что Дагни права, или, наверное, просто надеюсь на это… Но подумай только, как здорово будет с маленькой девочкой! Ах, я не могу дождаться… А до августа еще так далеко!
Как тебе нравится имя Руфь? Я знаю, что ты говорила об Элизабет и Шарлотте, но, на мой взгляд, короткие имена в любом случае красивее. (Все равно ведь не столь важно, чтобы оно звучало «по-европейски», как считаешь? По словам папы, ты начала говорить, как настоящая горожанка – после того, как уехала. Он тебе тоже сказал это? Я, пожалуй, зря проговорилась. Но, по-моему, он не имел в виду ничего плохого.)
Я нашла это имя вчера, знакомясь с Библией. Женщине с этим именем там посвящена целая книга
[4], и именно ее помимо прочего пастор Матиас попросил нас прочитать к сегодняшней встрече. Мы продвинулись довольно далеко! Даже Лена начала приходить на наши посиделки, хотя, на мой взгляд, она делает это больше не из-за желания читать Библию, а поскольку вздыхает по пастору. Вчера Лена заявилась в блузке, благодаря которой, как она говорит, у нее получается по-настоящему осиная талия. Но пастор, похоже, не обратил на это никакого внимания; он просто мягко улыбнулся и сказал, что приятно видеть много новых лиц в группе, а потом даже толком и не смотрел в ее сторону! Я думаю, она слегка обиделась.Мы говорили о Руфи и ее семье, и как трудно, наверное, не иметь никакого дома. И тогда Карин Энглунд расплакалась. Сразу стало совсем тихо, и никто не знал, что сказать, но пастор просто сел рядом с ней и молча ждал, пока она не начала успокаиваться, и тогда спросил, почему она так опечалилась. А Карин ответила, что ее мама и папа, пожалуй, не смогут остаться в Сильверщерне и им придется уехать и искать новую работу. И что она не знала, куда они направятся, и боялась остаться без крыши над головой, точно как Руфь. И тогда пастор напомнил ей, что Руфь обрела новый дом, и сказал, что она не должна беспокоиться, поскольку мы и церковь станем ее домом. Он добавил, что он сам и Господь всегда примут ее в свои объятия. Тогда Карин разрыдалась еще больше и шептала «спасибо, спасибо, спасибо», а у меня все заныло в груди, и я почувствовала, что тоже могу расплакаться.
По мнению мамы, я ничего не замечаю; но я вижу, что с каждым новым днем та становится все более усталой и обеспокоенной. Мама старалась не показать этого, когда ты была здесь, поскольку не хотела тебя волновать, но я слышала, как она жаловалась Дагни на проблемы с деньгами и что папа не нашел никакой новой работы. Если ситуация не улучшится в ближайшее время, я, пожалуй, окажусь в положении бедняжки Карин Энглунд.
И знаешь, потом, казалось, произошло чудо, поскольку, когда я подумала про это, пастор Матиас посмотрел прямо на меня, и создалось впечатление, словно он точно знал, о чем я размышляла. Он сказал нам тогда – хотя, по-моему, главным образом, обращаясь ко мне, – следующее:
«Для всех у Господа найдется дом. Никто из вас не должен беспокоиться, что с вами случится подобная беда. Если ваши семьи потеряют свои жилища, церковь станет вам домом. Если родители и братья с сестрами покинут вас, мы станем вашей семьей. Господь позаботится обо всех».
Он говорил так искренне, что я поверила его словам – и впервые за много месяцев почувствовала себя спокойно.
После нашего собрания я немного задержалась, и пастор Матиас поблагодарил меня, поскольку я так хорошо помогаю ему с группой, ведь отчасти благодаря мне к нам присоединилось много молодежи. Он сказал, что никогда не преуспел бы без меня, подумай только! Я прямо не знала, как мне ответить, но он, похоже, как обычно, сам понял мои мысли и лишь улыбнулся. А затем добавил, что я смогу сама выбрать стихи для следующей встречи! Причем любые, по собственному желанию. Но он предложил сначала посмотреть Песнь Песней Соломона и выразил уверенность, что она наверняка мне понравится. Я не успела еще это сделать, но не сомневаюсь в его правоте. Поскольку он никогда не ошибается. Но подумай о предложенном мною имени. Руфь! Оно, пожалуй, не слишком европейское, но она же стала царицей, в конце концов, несмотря на все трудности, поэтому оно царское – что, по-моему, еще лучше!
Сейчас мне надо идти и читать Песнь Песней Соломона и постараться выбрать стихи. С нетерпением жду ответа!
Твоя младшая сестра Айна
