«Последнее письмо, которое я получила, пришло в конце августа. Мне тогда почти подошел срок рожать. То лето выдалось холодным, но погода изменилась в конце июля, и август получился ужасным. Казалось, воздух стоял совершенно неподвижно. Было трудно даже говорить, тем более двигаться. Я не слышала ничего ни от мамы, ни от Айны почти целый месяц и очень беспокоилась, но боль и жара забирали бóльшую часть моего внимания.
Письмо оказалось коротким, а почерк Айны в нем отличался от ее обычного, которым она так гордилась, где аккуратно выведенные буквы стояли ровными рядами. В виде исключения оно было небрежно написано на заляпанной пятнами бумаге.
„Время истины пришло, – такими словами оно начиналось, и далее все шло в том же духе. – Борьба началась. Светоносец указал нам правильный путь. Мы позаботимся о зле, проросшем среди нас, так, как Библия объяснила нам это. Какое блаженство жить ради Господа! Раньше я не испытывала ничего подобного. Возвращайся домой, Маргарета. Приезжай и присоединяйся к нам.
Твоя сестра Айна“
Как ты, конечно, понимаешь, я места себе не находила от беспокойства и попросила у твоего деда разрешения посетить Сильверщерн. Даже его охватило волнение, когда он прочитал письмо. Но я не могла поехать. Я же была на девятом месяце и с трудом стояла на ногах.
Поэтому твой дед отправился туда сам.
Он прихватил с собой своего лучше друга Яна, на случай если ему понадобится какая-то помощь. В 09:13 они сели на Центральном вокзале Стокгольма на поезд, идущий до Сундсвалля, и там пересели на другой, до Сильверщерна. У них ушло одиннадцать часов, чтобы добраться до него. В то время поезда ходили медленнее. Мне следовало приготовить им с собой бутерброды, но из-за переживаний и плохого самочувствия я не смогла сделать это.
Твой дед и Ян прибыли в город вечером, когда уже начинало смеркаться. На станции было пусто и тихо; они не заметили ни одной живой души поблизости и медленно пошли в сторону центра города.
Дома, отбрасывая длинные тени, стояли безмолвными великанами по обеим сторонам их пути. Время от времени дед и Ян стучали в ту или иную дверь, чтобы спросить дорогу (твой дед давно не был там и не смог найти жилище моих родителей, особенно когда все постройки как две капли воды напоминали одна другую), но нигде не получили ответа.
А потом, дойдя до площади, они увидели страшную картину.
Посередине ее стоял столб, а к нему было привязано безжизненное тело. Убогая Гиттан, наверное, находилась там уже много дней, поскольку над ней кружили птицы, а сама она успела сильно распухнуть от небывалой жары. Ее залитое кровью лицо было изуродовано до неузнаваемости, а вокруг валялись использованные для казни камни. Круглые и плоские, отполированные водой и принесенные с берега озера, местами они были испачканы кровью и волосами.
Твой дед и Ян просто окаменели при виде этого зрелища. Они не знали, что им делать, и сначала хотели снять ее, но до них быстро дошло, что Биргитту уже не спасти. Она умерла несколько дней назад. Вместо этого они побежали к стоявшей с открытой дверью школе в надежде найти кого-нибудь, кто смог бы помочь.
Но та оказалась пустой.
Все другие двери в здании тоже были распахнуты, но они не обнаружили никаких следов ни детей, ни учителей.
Оба настолько испугались, что находились на грани безумия, и снова выбежали вместе наружу. Уже вовсю опускалась темнота, а тело Биргитты по-прежнему висело на столбе.
Но когда они посмотрели на нее, твой дед увидел, что она, повернув голову, таращилась на них. Потом он даже клялся в этом именем Отца Небесного.
Они шли через лес всю ночь, пока не добрались до ближайшего городка, расположенного на расстоянии в сотню километров. Ян упал от изнеможения, когда они достигли его окраины, но твой дед держался еще какое-то время. Он сказал, что надо послать помощь в Сильверщерн, поскольку там случилось нечто ужасное, прежде чем потерял сознание.
Когда полицейские прибыли туда, солнце уже высоко стояло над городом. Вода в реке блестела под его лучами. На площади они обнаружили тело Биргитты, точно как рассказал твой дед. А вокруг царила мертвая тишина. И посреди нее они услышали крик младенца…
Ребенок лежал в школе на полу в комнате медсестры, абсолютно голый. Он явно родился всего несколько дней назад. Кто оставил его там и как звали его мать, так и осталось неизвестным.
Полицейские обыскали каждый дом, но не нашли ни одной живой души. Ни людей, ни животных. Казалось, все 487 жителей Сильверщерна просто растворились, как дым. Окна и двери стояли нараспашку. Река неспешно несла свои воды к озеру. Но город был пуст.
Леса вокруг прочесали, но тоже никого не обнаружили. Ни единого следа. Айна, моя мама, мой отец исчезли вместе с пастором Матиасом и остальными нашими соседями, близкими и дорогими, друзьями и знакомыми. Словно их никогда и не существовало».
