Мертвый - хит сезона (ЛП)

Когда она принесла платье домой, то аккуратно подрезала одну юбку, чтобы та стала

прямой. Ну, вот и все. По крайней мере, пока.

Но какие еще недочеты были в «Марди»? Только неровный подол, с которым оно попало

в руки к Джереми? Очевидно, что Эфраим, не заставший инцидента с «Маргарет»,

допустил ту же ошибку, что и Роберто. «Starz Girl» была фабрикой футболок, поэтому,

хотя Эфраим мог создать швейную линию для всех предприятий Джереми, если бы она

состояла из одних маек, но все–таки имел пробелы в изготовлении юбок.

Снег замедлился до пыльного тумана, и закат солнца осветил маленький уголок Лоры в

Манхэттене. Она уставилась на прямую часть края «Маргарет». Подумывая о том, чтобы

еще как–то переделать платье, она услышала, как наверх поднялась Руби, а бас–гитарист

Майкл смеется над чем–то по телевизору. Вскоре зазвонил телефон.

– Сегодня суббота, не так ли? – спросила Руби.

– Да.

– У нас есть какие–нибудь планы?

– Уверена, что мы сможем что–нибудь придумать. – с улыбкой сказала Лора.

Руби повесила трубку. Пятнадцать минут спустя в дверь постучали. На породе показалась

сестра с двумя термосами кофе и сумкой сэндвичей Барни. – Сегодня ночь покера!

Глава 26

Мысль о том, что Шелдон мог отправиться играть в покер ночью среди недели сразу

после убийства своей жены, показалась Лоре бредом сумасшедшего, но доля логики в

теории Руби была. По её словам, если Шелдон хотел сделать покер своим алиби, то

внимательно следил бы за игрой, в особенности, если бы он был связан с убийством.

Обычно те, кто больше всех виновен, будет больше запоминаться окружающим, чтобы

выглядеть невиновным. Если бы он не имел к этому никакого отношения, он бы сделал

то, что сделал бы любой нормальный человек, и остался бы дома и убивался по своей

обманутой убиенной жене.

Вход на территорию комплекса «Парк Грамерси», названный в честь городского парка по

соседству, был заперт. Лора так и не смогла понять, кто дал им ключи и почему; она

только знала, что лично у неё их не было. Поэтому, когда она и Руби оказались напротив

таунхауса из красного кирпича с белыми карнизами, безвыходность их ситуации стала

очевидна. С одной стороны они были заблокированы закрытым парком, с другой сотней

таунхаусов ,тянущихся друг за другом. Они не могли притвориться куском кирпичной

кладки или вычурной лепниной по соседству, у них не было машины, чтобы спрятаться в

нутрии. Руби окинула улицу от тротуара до крыш, но никакой идеи не появилось.

– План был не очень, – сказала Лора, дрожа. – А что, если он куда–нибудь уедет? Идет

снег. Ты знаешь, как тяжело будет достать такси? – Лицо Руби потемнело. Очевидно, она

об этом не подумала.

Лора взглянула на светящиеся не ярким слегка приглушенным светом окно дома

Шелдона.

– Пойдем. – И они побрели, прижавшись, друг к другу, чтобы их голоса были не слышны

за уличным шумом. Взад и вперед, иногда переходя улицу, а иногда и нет, они смотрели

на дом Шелдона и Грейси, от одного конца блока к другому. Лора оказалась в ловушке

последней беседы, которую она меньше всего хотела вести с Руби.

– Итак, – сказала Руби, когда они нашли свой темп, – когда ты влюбилась в своего босса?

– Это абсолютно неуместно. Я даже не буду обсуждать это.

– Зачем? Мы можем часами сидеть в засаде. Нам нужно о чем–то говорить.

– Давай поговорим о свадьбе.

– Хорошо. Затем, после паузы, – Ты выберешь Джереми или Стью?

– Прекрати.

– Тогда ответь мне, когда.

– В ту минуту, когда я встретила его.

– Пять лет назад? – спросила Руби, как будто разъяснения были необходимы. – Тоже

мне! Знаешь, что он не гей?

Движение машин на улице было ужасно, и каждый раз, когда они поворачивали за угол,

им приходилось останавливаться и долго и пристально смотреть в глаза, проезжающим

водителям, или они бы стояли на обочине вечно. Хорошо, что они двигались. В такие

минус четыре, это хоть как–то спасало. Лора нахмурилась, и дыхание, вырвавшееся из её

приоткрытого рта, пролетело метров пять, прежде чем рассеяться.

На углу, пропуская очередную «Ауди», Руби, снова спросила ее, как давно она

испытывает чувства к Джереми, только на этот раз она была более требовательна. Так или

иначе, это была долгая ночь. Для Лоры эти такие простые и в тоже время волшебные

слова, они были, каким–то не ведомым компасом произнеся, их вслух можно было

отклониться в какую либо сторону. Вращение стрелки это не видимого компаса, так долго

укорачивало ее жизнь, она перестала заботиться о том, кто знает, когда и где и почему.

Так она и рассказала все сестре. Она рассказала ей о том, как она и Джереми встретились,

о том, как он поправил ее рисунок, о том, как он пах, двигался и говорил. Она рассказала

ей о кофе и рассказах и о том, как он защищал Лору от Грейси. Она рассказала ей о том,

как важно её было красиво выглядеть по утрам, и разочарование, когда она оказалась

совершенно не нуждой. И выяснив, что он не гей, и как это изменило их отношения в ее

сознании. И как Джереми держал ее от каких–либо чувств к Стью, как будто это была его

вина, но, возможно, это было так. Может быть, он вел ее все это время. Может быть, ему