Мертвый узел

Наше последнее взаимодействие закончилось тем, что на участках пути до дома, которые я не могла провести в кровати или на сиденье автомобиля, Ланкмиллер нес меня на руках. Потом он даже не разговаривал со мной ни разу.

Так только, пару фраз по делу. Раны постепенно затянулись, как Ричард и обещал. Хотя первые пару недель жизнь была невеселой.

Алисия уехала к себе. Точнее, Кэри мягко ее спровадил. И это было верным решением, потому что под давлением удушливой скорби и тьмы, затопивших фамильное поместье, она и сама потихоньку начинала гаснуть. А с ее уходом ланкмиллерский дом освещать стало совсем уж некому.

Мучитель вычеркнул меня из жизни. Даже смотрел сквозь, если ему вообще случалось смотреть.

Только теперь спала я почему-то на его кровати. Моим попыткам забиться в дальний угол, чтоб не касаться его во сне, мучитель не препятствовал, и в этом меня все устраивало. В конце концов, так лучше, чем в проклятой комнате на двоих.

Ланкмиллер целыми днями работал, почти головы от документов не поднимал. И все были уверены, что это абсолютно нормально, даже чудесно, что он сидит часами за монитором почти без движения, потом срывается на встречу, возвращается за полночь и молчит. Ну конечно, он и в запой уйти мог бы или вовсе удариться во все тяжкие. Но Кэри предпочел медленно и нудно чахнуть над своими бумажками. Он даже не спал почти. В крайнем случае, я этого аттракциона больше не видела. Даже если и просыпалась вдруг посреди ночи от холода или кошмара, либо Кэри не было рядом, либо он лежал и стеклянными глазами гипнотизировал потолок.

В общем, Ланкмиллер страдал и работал.

А я бесцельно слонялась по его дому, по саду, ждала. Думала, может, приедет Феликс или еще кто-нибудь, и эта гнетущая безотрадная тоска развеется, но все никто не приезжал. И ничего не менялось.

Кэри на мои попытки заговорить не отзывался. В общем-то, и на попытки кого-либо другого – тоже. Телефон давно отобрали. В итоге я оказалась заперта в доме, в котором мое присутствие едва ли было кому-то нужно.

Из живых людей мной все еще интересовался Генрих, и вряд ли это было поводом для радости, если взглянуть объективно. Но мне больше нравилось переставать чувствовать себя манекеном хоть на время, чем смотреть объективно.

Я ковыряла ложкой в остывшем супе и пялилась в окно. Со дня смерти Элен погода так ни чуточки и не улучшилась, видимо, над Шелем навис какой-то затяжной циклон, как обычно бывает под середину лета. Даже в те дни, когда дождь не шел, над городом хмурой громадой висели пепельные беспроглядные тучи, и не было им конца.

– Что не ешь? – Начальник охраны тяжело опустился напротив меня.

А сейчас он скажет, что хозяин на меня свои деньги тратит, а я тут скотина неблагодарная, ворочу нос.

– Генрих, мы это уже проходили. Не хочется мне.

– Хозяин деньги на тебя тратит, ишь, не хочется ей! А ну давай шевели ложкой!

Ему прям надо в команду поддержки какую-нибудь. Я снова перевела взгляд в окно, готовясь слушать полуторачасовые увещевания о том, как Ланкмиллеру сейчас непросто и как ему требуется хоть какая-нибудь поддержка с моей стороны.

Я уже заранее мысленно послала Генриха лесом. Кэри и видеть-то меня не хотел, я его тоже. Какая уж тут поддержка.

У меня была куча времени подумать, зачем он вообще взялся меня возвращать, еще и лично. Неужели желание насолить Амалии живет в нем настолько несломимым стержнем, что он готов наступать на собственное горло? Как он спохватился так быстро, как понял, где…

– Как вы вообще умудрились отыскать меня в море? – вдруг встрепенулась я и даже ладонью по столу хлопнула, перебивая Генриха.

Этот вопрос и раньше постоянно крутился в мыслях, а теперь выскочил так внезапно, что я без задней мысли оборвала высокопарную речь начальника охраны чуть ли не на самой душещипательной ноте. За такое можно и по шеям получить, но Генрих сегодня что-то больно не в настроении на подзатыльники.

– Очень полезная вещь, как выяснилось, – он указал на мое запястье. – Когда объект достигает предела допустимого удаления, встроенный датчик фиксирует местоположение и подает сигнал.

Я скуксилась. Была Роуз, стала Кику, теперь вот «объект». В этой семейке не соскучишься.

Тонкий серебристый браслет звякнул об стол. Я так привыкла к нему, что со временем почти перестала замечать. Помнится, суровый начальник охраны заставил меня его надеть, когда напившегося мучителя пришлось на своем горбу тащить из клуба посреди ночи. Надо же, как удобно, оказывается, цепи у них бывают не только металлическими.

– Амалия-то меня не хватилась, случайно? – глухо усмехнулась я, жутко рискуя огрести при этом.

Впервые возвращалась к этой теме с тех пор, как вновь оказалась в поместье. Напоминать лишний раз не хотелось, так как угроза бесчеловечной расправы надо мной все еще висела, и неслабая.