Мертвых не судят

— Он еще кое-что сказал. Что жир вам, э-э, за пояс пролился, свадьба должна скоро состояться, а тут такая беда. Операцию срочную нужно делать — может, и спасут.

Она не выдержала и засмеялась в голос.

— Вот что их так поразило, — пробормотал Быков. — Действительно печальная история.

— Там было двое людей Беслана, — сообщил Вали, сосредоточенно глядя на дорогу.

— За что вы его не любите? — спросил Быков.

— За что? Наверное, за то, за что честный человек не любит нечестного, добрый — злого… Мой народ очень хороший. Гордый, может быть, немного заносчивый, но добрый, искренний, честный. Я понимаю, вам трудно сейчас поверить в это.

— Отчего же, — неубедительно промямлил Быков.

— Да оттого, что сталкивались вы только с такими, как Беслан и его джигиты. Я не люблю его за то, что он обманывает тех, кого обмануть легче всего — молодежь. Деньги, машины, оружие… У некоторых наступает помешательство, настоящая болезнь, и с ней я не в силах бороться. Впрочем, вся страна сейчас, кажется, лишается разума…

Он вздохнул и замолчал.

— Впереди еще будут посты? — спросила Гульбахор.

В низко надвинутом на лоб темном платке она была совершенно непохожа на себя.

— Может быть еще один возле ущелья, — сказала Дина. — Но это не обязательно.

— Значит, можно считать, проскочили, — с облегчением произнес Быков.

Он почти решился сказать Вали, что в лесу, в горах лежит раненый Емельянов, но внезапно понял, что это бесполезно. Объяснить, как его найти, он бы не сумел.

— Скорее бы, — пробормотал Быков.

* * *

Десантники без лишнего шума разместились в здании техникума, пустующем по летнему времени. Эти люди умели ценить недолгие часы отдыха, выпадающие непосредственно перед операцией. Они отдыхали. Тем не менее просторный холл первого этажа отнюдь не сделался подобием казармы после отбоя. Скорее, он напоминал теперь гостиную клуба по профессиональным интересам. Четверо у окна играли в карты, неторопливо раздумывая над каждым ходом. Быков загадал: преферанс или бридж. Потихоньку подошел и заглянул — играли в дурака. Еще один рядом читал газету именно так, как и полагается читать газеты на отдыхе — подремывая. Двое возле сохранившегося бюста партийного деятеля обстоятельно и негромко вели беседу. Фразы прерывались длинными паузами, вполне естественными для состояния сосредоточенного отдыха.

С лестницы Быкова окликнул Крапивин, позвал за собой. Они поднялись на второй этаж. В одной из аудиторий развернулся полевой штаб. Три офицера в пятнистой форме что-то обсуждали, склонившись над разложенной картой. Еще один — в общевойсковой полевой, с майорскими погонами, круглым румяным лицом, сидел в стороне, не принимая участия в общей беседе. Вошедшего Быкова он окинул коротким внимательным взглядом и отвернулся,

— Подойдите сюда, — попросил старший из десантников. — Вы можете показать, где остался ваш товарищ?

В его голосе Быкову почудилось скрытое осуждение. Он наклонился над картой, чтобы скрыть вспыхнувшее лицо.

— Я очень приблизительно представляю себе эти места. Туда вообще ехал, можно сказать, с завязанными глазами… Нужно обязательно спросить у девушки.

— Мы спросим, — кивнул десантник, — теперь хотелось бы услышать ваше мнение.

Быков принялся изучать карту подробнее.

— Вот эта грунтовка, — с сомнением проговорил он. — Да… скорее всего. В конце ее был склад оружия. Отсюда мы пошли в этом направлении… Примерно здесь. Думаю, что так… А тут должен быть дом Беслана.

Круглолицый майор поднялся со своего места, подошел и глянул через плечо Быкова.

— Примерно сходится, — сказал десантник. — Хорошо. Высаживаемся на шоссе двумя группами. Одна пойдет брать дом, другая — искать Емельянова. Вы — со второй.

Он повернулся к майору.

— Вряд ли вам есть необходимость лететь с нами.

— Напротив, — возразил тот. — У меня распоряжение, вы же знаете. Я должен присутствовать на месте. Если вы не возражаете, я пойду со второй группой. Боюсь только, что они его уже отыскали. Свои леса они знают лучше нас.

— А что вы предлагаете? — враждебно сказал Крапивин. — Вообще не искать, что ли?

Майор пожал плечами.

— Я ничего не предлагаю. Задача поставлена, ее надо выполнять.

— Это нам известно, — холодно молвил десантник. В его взгляде на майора тоже не было приязни. — Тогда все. Вылетаем через сорок минут.

— Что это за ферт в погонах? — спросил Быков Крапивина, когда они спускались вниз.

— Какой-то чин из Министерства обороны, — ответил тот. — А зачем он здесь — непонятно. То есть понятно, конечно…

Он не договорил и махнул рукой, а Быков не стал переспрашивать.

На небольшом военном аэродроме их ожидали два вертолета. В один забрались Быков с Крапивиным, два десятка десантников со своим командиром. Последним на борт поднялся майор. Румянец его, вероятно от волнения, сделался совершенно пунцовым.

Машины шли на малой высоте, попытки Быкова сориентироваться, глядя в иллюминатор, ни к чему не привели. Полет их длился недолго. Менее чем через полчаса Быков ощутил толчок: вертолет опустился на ровную площадку недалеко от шоссе.