Мертвых не судят

Быков опустил голову, к губы их встретились…

Потом они обессиленные лежали рядом. Все произошло слишком неожиданно для него, и несмотря на то, что Быков в принципе допускал подобное развитие событий, сейчас он чувствовал сильное смятение. Он понимал, что только случай толкнул их друг к другу, случай да одиночество. Но ему отчего-то очень не хотелось, чтобы это было именно так, чтобы происшедшее забылось как дорожный эпизод, незначительное происшествие в ряду множества похожих,

Он осторожно повернул голову и взглянул на Гульбахор. Веки ее были опущены, на лице разлита покойная улыбка. Он осторожно поднялся.

— Куда ты? — сонно спросила она.

— Воды принесу из колодца. Ты пить хочешь?

Она медленно кивнула.

Быков вышел на крыльцо. Солнце клонилось к закату, но было знойно и жарко, стояла безветренная тишина, и негромкий хлопок из-за ограды, похожий на выстрел из духового ружья, прозвучал ясно и отчетливо. А вместе с ним раздался другой звук — тупой и страшный. Обдав висок Быкова горячим ветром, в косяк рядом с его головой вонзился свинцовый палец. Быков прыгнул спиной вперед, запнувшись о порог, ввалился в прихожую и что было силы захлопнул дверь.

Подбежала встревоженная Гульбахор.

— Что такое, Костя?

— На пол! — закричал он, дергая ее вниз за руку. — Нагнись немедленно!

Лихорадочно обшарил взглядом комнату и схватил кочергу — единственное подобие оружия. Гульбахор испуганно смотрела на него, стоя на коленях. Быков привстал и осторожно выглянул из-за занавеси на улицу. Там никого не было.

Неожиданно громкий стук в дверь заставил вздрогнуть обоих, Быков прижал палец к губам, потом крадучись вышел в прихожую.

— Константин! — услышал он голос Крапивина. — Ты дома?

Быков переложил кочергу в левую руку и отпер дверь.

— Здравствуй, — сказал Крапивин.

Он рассеянно прошел мимо него в комнату и лишь увидев сидевшую на полу Гульбахор и кочергу в руках Быкова, недоуменно поднял брови.

— Ты на улице никого не заметил? — спросил Быков.

— Нет, — пожал плечами Крапивин. — Машина какая-то проехала… Что у вас произошло?

— В меня стреляли, — сказал Быков, и Гульбахор негромко вскрикнула. — Только что, из-за забора, с улицы. Оружие было с глушителем.

Крапивин сунул руку под пиджак и метнулся к окну. Это запоздалое действие было инстинктивным, он тут же понял его бесполезность и вернулся на место.

— Я должен был предвидеть, — сквозь зубы проговорил он. — Тут такое дело… Извини, Гульбахор, нам с Константином поговорить надо.

— Я не хочу уходить, — упрямо сказала она.

— Иди, Гуля, — мягко попросил Быков. — Мы не долго.

Помедлив, она вышла в смежную комнату и плотно прикрыла за собой дверь.

— Емельянов убит, — без предисловий начал Крапивин, не глядя на Быкова. — Час назад, в больнице. В него выстрелили через открытое окно со двора. В палате он был один… и никто из персонала не слышал выстрела.

— Пуля в косяке, — сказал Быков. — Та, что мне предназначалась. Можешь вытащить и сравнить. Ствол, думаю, один и тот же.

— Я тоже так думаю, — кивнул Крапивин.

— Это люди Беслана? Мстят нам, что ли?

— Нет… тут другое. Серьезнее.

— Куда уж серьезнее, — мрачно усмехнулся Быков.

— Емельянова убили потому, что он мог вывести на базу. И в тебя стреляли по той же причине. Ты не просто свидетель. Без тебя нам базы не отыскать, и они это прекрасно понимают.

— Ты думаешь, я буду ее искать?

Крапивин опустил глаза.

— Ты понимаешь, Костя… Мне неприятно об этом говорить, но ты же и сам поймешь в конце концов. Они будут охотиться на тебя, пока не убьют. Или пока мы не возьмем базу.

— Кто они? — спросил Быков. — Да хватит тебе темнить!

— Темнить не собираюсь, — сухо возразил Крапивин. — Оружие это не из-за бугра. Оно армейское, прямо с консервации. Со стволов смазка-то толком не оттерта. Понимаешь теперь, отчего они всегда так здорово информированы? Понимаешь, куда связи тянутся? Армия сокращается, а железа этого на складах накоплено — не дай Бог! Не миллионы — миллиарды этот бизнес стоит. Схема-то, в общем, не сложная. Из высоких армейских сфер поступает приказ: такую-то часть расформировать, личный состав — кого на дембель, кого в запас или распоряжение кадров. А вооружение передать другой части. Вначале оружие идет на промежуточный склад, потом якобы на другой — а дальше концы рубятся. И на таком уровне, который мне и не снился.

— Это ты сам догадался? — спросил Быков.

— Куда мне, — усмехнулся Крапивин. — Что-то сам, а что-то помогли. В столице коллеги из параллельного ведомства кое-кого накололи и с нашим участием начали крутить. Но дело туго идет, сам понимаешь… Помнишь этого майора? Как он тут оказался? Как сумел разрешение получить?

— Слушай-ка, Алексей, а может, это он… Емельянова?

— Нет, — покачал тот головой. — Я его утром лично до самолета проводил. Домой полетел, докладываться. Да он на такие дела и не годится. Просто шпион, отслеживает ситуацию. Я думал, пока доберется, доложит — у нас время будет. Ошибся я. У них все налажено гораздо серьезнее.

— Так ты предполагал, что нам может грозить опасность? — подозрительно спросил Быков.