Мерзавец на выданье

Валерия проводила парочку презрительным взглядом и надменно изрекла:

— Гордость — та роскошь, которой нищие заменяют богатство.

Изречение адресовалось Михаилу (это он-то, Михаил Дороф нищий?), но он промолчал, зато энергично отреагировала Елизавета.

— Лерка, сейчас же прекрати, — вернувшись, цыкнула она и, зло сверкнув глазами, вылетела из приемной.

Оставшись одна, Валерия призадумалась. У них, видите ли, роман, а она снова не при делах. И никакого просвета. Вроде и «матерый волк» под боком, да толку никакого нет. Где она, эта метода?

— Полный бардак! — в конце концов горестно выдохнула Валерия.

Вдруг из своего кабинета выглянул лже-Дороф и на ломаном английском поинтересовался:

— А что есть «полный бардак»?

— Это когда хорошо всем, кроме меня, — не стала скрытничать Валерия.

— Ай-яй-яй! Это плохо, когда такой красавице плохо, — шутливо удручился лже-Дороф и, ущипнув девушку за щечку, игриво пообещал: — О'кей, когда я освобожусь, то буду делать и вам хорошо. О'кей?

— О'кей? — согласилась Валерия.

— О'кей, — уже серьезно подтвердил лже-Дороф и озабоченно осведомился: — А где мой референт?

Валерия пожала плечами:

— Весь вышел.

Лже-Дороф махнул рукой, буркнул:

— Явится, пусть весь зайдет, — и скрылся за дверью.

Вскоре вернулись Елизавета и Михаил. Она молча излучала радость.

— Помирились, — с явным триумфом сообщил он.

— Дороф тебя искал, — злорадно уведомила Валерия.

— А меня снова на рабочем месте не было, — огорчился Михаил и поспешил к шефу.

Елизавета, пользуясь подходящим моментом, порхнула к подруге и принялась увещевать:

— Лерка, не злись. Стараюсь исключительно в твоих интересах.

— Ага, и с Мишкой в моих интересах крутишь роман? — удивляясь такой наглости, спросила Валерия.

— Конечно, — не моргнув глазом, подтвердила Елизавета. — Усердствую, вместо тебя на блондина западаю. Но даже это не спасает, — горестно вздохнула она и подытожила: — Эх, Лерка, к блондинам ты приговорена злым роком.

— С чего ты взяла?

— Вижу. И в этого влюбилась, уже сцены ревности закатываешь, бесишься. Боже, как ты ревнуешь! — с чувством воскликнула Елизавета, после чего Валерия снова взбесилась.

— Я ревную?! — завопила она. — Я влюбилась?! Да на кой фиг он мне нужен, твой Мишка, нищий белобрысый козел!

По иронии судьбы именно в этот неподходящий момент Михаил снова вернулся в приемную, но Валерия к двери кабинета стояла спиной и опять его не увидела. Она была ужасно возмущена. Даже не обратила внимания на сигналы подруги, дававшей ей понять, что они опять не одни.

— Ха! Она спасает меня! — гремела Валерия. — Сгребла недотепу и спасает меня! Лиза, в кого ты влюбилась? Ты посмотри, посмотри на него! Он же лох! Рохля! Тюфяк! Недоносок! А как он одевается? А как ходит на своих косолапых ногах?

Валерия соединила носками ступни и неуклюже, по-медвежьи, прошлась по приемной. Сделав круг, она, естественно, наткнулась на Михаила, окаменевшего у двери кабинета. Наткнулась, по запарке рявкнула «отойди», собралась заворачивать на второй круг… и тут-то, осознав, что произошло, испугалась. Она не была злючкой, а потому сразу почувствовала вину и пролепетала:

— Ой, Миша, прости…

Он покраснел, сердито бросил:

— Иди ты к черту, — и вылетел из приемной.

На этот раз Елизавета не побежала за ним. Она схватилась за живот и покатилась со смеху. Елизавета смеялась, а Валерия едва не плакала. Она сама с детства настрадалась от чужих насмешек и, как никто другой, понимала до чего это больно, когда беспощадно уничтожают за то, что никак исправить нельзя.

— Ой, Лиза, как плохо все получилось, — распереживалась она. — То козлом его обозвала, то начала вдруг дразниться. Как думаешь, он сильно обиделся?

— Думаю, сильно, — «успокоила» ее Елизавета. — Да тебе-то что? Ты же его не любишь.

— Не люблю, но зачем его обижать? Обижать я никого не хочу. Вообще-то, Мишка очень неплохой парень.

— Ну вот, началось. Говорила же, что ты влюбилась в очередного блондина прямо в трех шагах от Дорофа. Так и не коли мне глаза методой. Никакая метода здесь не поможет, если ты сама стремишься к ничтожеству.

Валерия мгновенно опомнилась и, повернув оглобли, начала убеждать подругу в своем равнодушии к Михаилу.

— Да мне плевать на него! — закричала она, явно перебарщивая. — Лиза, как ты могла подумать, что меня тянет к этому уроду? Он же ничтожество белобрысое! Он же полнейший нуль!

Разумеется, Михаил не мог не вернуться в этот подходящий момент. Бодрым шагом он вошел в приемную и, услышав, что речь все еще о нем, утратил последнее терпение.

— Черт возьми! — завопил он. — Может хватит про меня? Честное слово, начинает надоедать!

— Я согласна, — вспыхивая и столбенея, воскликнула Валерия. — Даже не знаю, как это получается, — залепетала она. — Прости, Миша, я набитая дура, да и не в тебе дело…

— Знаю, в Дорофе, — вставил он.

Елизавета сдалась:

— Ну хорошо-хорошо, Лера, успокойся. Завтра же им займусь, только прекрати скандалить.

— Уж займись, — усаживаясь за стол, обиженно изрек Михаил, — пока твоя подруга здесь всех не перекусала.