Мерзкие дела на Норт-Гансон-стрит

Беттингер посмотрел вниз и увидел, что адрес из нижней части письма удален. Тогда детектив дочитал оставшуюся часть.

(Если вы не вернете деньги и не выполните свои обязательства, то будете казнены.)

Неназываемая третья сторона искренне надеется, что в указанный день вы убьете более двух офицеров полиции.

За каждого следующего убитого вами полицейского офицера гонорар составит 25 000 долларов. Женщины-офицеры также считаются целями, но на них цена ниже – 18 500 долларов (по очевидным причинам).

Неназываемая третья сторона желает полностью уничтожить полицейские силы Виктори; впрочем, убийство большинства офицеров тоже будет сочтено удовлетворительным конечным результатом.

Не менее чем пятнадцати подобным профессионалам предложены аналогичные условия, и, чтобы упростить дело и обеспечить честность сделки, каждому предлагается представить физические доказательства ваших достижений.

Неназываемая третья сторона ставит следующее условие: пенис и значок каждого казненного полицейского, а в случае с женщинами-полицейскими – значок и яичники. Удаленные части тел должны быть заморожены во избежание их разложения в долгий период ожидания после казней. (Формальдегид допустим – но не рекомендуется.)

С вами свяжутся в срок от шести до двенадцати месяцев после 30 января и попросят предъявить доказательства совершенных вами убийств, чтобы неназываемая третья сторона могла осуществить окончательный платеж.

Наши наилучшие пожелания – и удачи.

Дрожа от гнева, Беттингер вернул письмо в конверт и засунул его в задний карман вельветовых брюк.

Пришло время ехать на север.

Глава 44

На холостом ходу в Дерьмовии

Снег падал с фиолетового неба прямо в глаза мертвого голубя.

Брэдли Янески сидел в черном двухместном автомобиле и наблюдал, как суровая погода хоронит птицу, четвертую по счету с начала длившегося одиннадцать часов наблюдения. Замерзшие когти – вот и все, что осталось от покрытых перьями трупиков.

Метель, если верить новостям, должна была начаться в девять часов, и уставший стажер боялся, что застрянет в Дерьмовии, если не уберется отсюда в самое ближайшее время. Пройдоха Сэм так и не пришел в бетонное здание, считавшееся его автомастерской, – там вообще никто не появился, так что молодой полицейский сомневался, что его первое задание принесет что-то, кроме кашля и заложенного носа.

Брэдли нажал кнопку быстрого набора сотового телефона и приложил трубку к уху.

– Ты его видишь? – спросил капрал Доминик Уильямс.

– Не думаю, что он выпадет вместе со снегом. Скоро начнется буран и…

– Заткнись.

Стажер смолк.

– Я знаю, что тебе там тошно, – продолжал великан-полицейский, – но ты будешь оставаться там до того момента, пока не увидишь его. И тогда сразу звони мне или Тэкли.

– А как насчет детектива Хуана и детектива Маллоя?

Доминик не ответил на этот вопрос, и Янески подумал, что связь прервалась.

– Капрал Уильямс? – позвал он.

– Только мне и Тэкли. – Великан откашлялся. – У Хуана и Маллоя сейчас другое задание.

– Хорошо, но мне нужна еда, если…

– Ешь снег и оставайся на месте.

Уильямс отключил связь.

Брэдли Янески сложил сотовый телефон и взял бинокль, лежавший рядом с портретом Пройдохи Сэма – волчьи черты лица, тонкие усики и прилизанные волосы уже настолько запечатлелись в его сетчатке, что он видел его повсюду, даже если закрывал глаза. Если не считать уровня снега или нервной активности мозга четвертого голубя, вокруг ничего не изменилось с момента его последних наблюдений.

Стажер надел шапку, вышел из машины, помочился, застегнул брюки и стряхнул снежинки с одежды, а потом вернулся за руль, включил зажигание и запустил обогреватель. Этот цикл повторялся не меньше восемнадцати раз с тех пор, как он занял пост.