Мерзость

Мы повернули брезентовую сумку, чтобы в нее можно было просунуть руку, и мои пальцы, обтянутые перчаткой, нащупали что-то твердое и металлическое.

– Похоже, мы нашли эту камеру, – объявил я.

И ошибся. Твердый предмет состоял из большой коробки спичек «Сван Веста» и металлической консервной банки с мясными лепешками. Мы вернули все на место. Другие предметы из карманов Мэллори составили почти случайный набор личных вещей, словно он только что отправился на зимнюю прогулку в Гайд-парк: огрызок карандаша, ножницы, английская булавка, маленький металлический футляр для ножниц и съемный кожаный ремешок, которым кислородная маска крепилась к его кожаному мотоциклетному шлему. Последний предмет я узнал, поскольку почти такой же ремешок в этот момент стягивал мне подбородок.

Мы вернули консервы, спички и другие предметы на свои места, в сумку и карманы, но продолжили извлекать другие: очень грязный – похоже, сопливый – простой платок с маленьким тюбиком вазелина (мы знаем, что вазелином смазывают потрескавшиеся губы, поскольку у каждого из нас есть такой тюбик, той же марки) и гораздо более красивый, с искусно вышитой монограммой, Дж. Л. М., фуляровый носовой платок с узором синего, бордового и зеленого цвета. В этот платок были завернуты какие-то бумаги. Дикон просмотрел бумаги, но это, похоже, были личные письма, и он не стал их читать, только обращения и надписи на конвертах (один был адресован «Джорджу Ли Мэллори, эскв., для передачи, британский торговый агент, Ялунг, Тибет»). Личные и деловые письма не представляли интереса, за исключением странной серии цифр, нацарапанных карандашом на полях письма от какой-то дамы, но не жены.

– Это показания давления кислорода, – сказал Жан-Клод. – Возможно, расчеты, как далеко они могут дойти с таким запасом в тот последний день.

– Тут только пять столбцов, – заметила Реджи. – Я думала, они вышли из четвертого лагеря, имея при себе больше пяти баллонов.

– Так и было, – подтвердил Дикон.

– Тогда тут нет ничего, что поможет нам понять, – сказала Реджи.

– Не уверен. – Дикон кивнул, снова сложил каждое письмо, вложил в конверты, аккуратно завернул в платок с монограммой и вернул в карман мертвеца.

Мы ничего не взяли, но я все равно чувствовал себя расхитителем гробниц. Мне еще не приходилось обыскивать карманы трупа. Для Дикона такое занятие, похоже, было не в новинку, и я понял, что он действительно этим занимался – возможно, сотни раз – на Западном фронте.

В других карманах обнаружились только складной нож и очки.

– Возможно, это важно, – сказала Реджи. – Очки были у него в кармане.

Я не сразу сообразил, что она имеет в виду – был слишком занят, пытаясь справиться с кашлем.

– Да, – кивнул Жан-Клод. – Они упали либо до рассвета, либо уже в сумерках… Мэллори начал восхождение через день после того, как видел пораженного снежной слепотой Нортона. Не подлежит сомнению, что он мог снять очки только после захода солнца.

– Но куда они шли, вверх или вниз, когда сорвались с гребня? – спросил Пасанг.

– Думаю, спускались, – ответил Дикон.

– А электрический фонарь у них был? – поинтересовалась Реджи.

– Нет, – покачал головой Дикон. – Оделл нашел его в их палатке в шестом лагере и захватил с собой. Тот факт, что они не взяли единственный электрический фонарик, почти неопровержимо свидетельствует, что они покинули шестой лагерь после восхода солнца. А также о том, что Джордж Мэллори был довольно рассеянным.

– Не будем плохо говорить о мертвых, – сказал я, все еще кашляя.

– Вовсе не плохо, – возразил Дикон. – Я просто придерживаюсь фактов. В двух экспедициях, в которых я участвовал вместе с ним, Джордж вечно что-нибудь забывал, терял или оставлял на месте ночевки – носки, бритвенный прибор, шляпу, рулон туалетной бумаги… Просто он был таким.

– И все же… – начал я, но не нашел других аргументов.

Дикон прикрыл глаза ладонью – мы обыскивали тело Мэллори, сняв очки, поскольку облака были уже прямо над нами, – и посмотрел на склон, пытаясь что-то разглядеть в снежном вихре.

– Те овраги внизу и эта сторона первой ступени, под Желтым поясом, – по ним очень трудно спускаться в темноте, без электрического фонарика, ламп или свечей.

Мы все посмотрели на скалы и овраги высоко над нами.

– Исходя из того, что тело не сильно изуродовано – а также из факта, что Мэллори был еще в сознании и пытался задержаться на склоне, что ему в конечном итоге удалось, – можно с уверенностью сказать, что он упал не с северо-восточного склона. – Дикон подтвердил мою догадку. – И почти наверняка не с такой высоты, на которой находится Желтый пояс. Скорее всего, он сорвался с какого-нибудь оврага или с каменной гряды внизу, ближе к нам.

– Тогда Сэнди Ирвин может ждать нас там, – сказала Реджи.

Дикон пожал плечами.

– Или Ирвин сорвался первым и утащил за собой Мэллори. Мы этого не узнаем, если не найдем тело Ирвина.

«Хочешь сказать, что после всего этого мы продолжим поиски?» – устало подумал я.

И тогда Дикон приказал нам возвращаться в пятый лагерь, пока ветер не стал еще сильнее, а среди вихрей снега еще можно было что-то разглядеть.