Мерзость

Пасанг бесстрашно подошел к самому краю скального выступа, остановился рядом с Реджи и спустил веревку, необходимую для того, чтобы привязать тело. Затем спокойно вернулся назад и передал конец мне. Наш план был таков: Дикон продолжит страховать Же-Ка, я начну поднимать тело Бромли, как только Жан-Клод освободит его от старой веревки, а Пасанг втащит наверх труп Майера, как только тот будет закреплен. Если его вообще удастся закрепить.

Но сначала Жан-Клоду нужно накинуть дополнительные веревки через голову и плечи каждого тела, затянуть петли и надежно закрепить под мышками.

– Жан-Клод уперся ногами в выступ и наклонился почти горизонтально, чтобы подтянуть тело Перси, – сообщила Реджи.

От одних лишь этих слов мне стало немного не по себе. В этой экспедиции мы научились доверять «волшебной веревке Дикона» – в основном из-за тяжелых грузов, которые поднимали с ее помощью на «велосипеде»-подъемнике Жан-Клода, – но до сих пор от нее еще полностью не зависела жизнь человека, как теперь зависела жизнь Же-Ка. Мы, четверо альпинистов – включая Реджи (но не Пасанга, у которого, похоже, был природный дар), – принадлежали эпохе, когда при серьезной нагрузке или сильном рывке веревки чаще рвались, чем оставались целыми.

– Наклоняется ниже… – Реджи обращалась ко мне, потому что я стоял справа от Дикона и стравливал первую из 100-футовых веревок с навязанным на конце лассо, которую дал мне Пасанг. – Хорошо, он на месте… еще четыре или пять дюймов, пожалуйста, Джейк… так, он пытается надеть петлю на голову Перси и пропустить под мышками… руки Перси не двигаются.

– Трупное окоченение? – прошептал я Пасангу, который стоял рядом со второй длинной веревкой в руках.

– Нет, это было больше года назад. – Пасанг говорил тихо, чтобы из-за ветра Реджи не могла его слышать. – Просто лорд Персиваль давно уже превратился в ледышку.

– Понятно. – Я уже пожалел, что спросил.

– Он накинул петлю, но никак не может затянуть скользящий узел, – сообщила Реджи.

Краем глаза я видел покрытое потом лицо Дикона. Страховочная веревка Жан-Клода была привязана к грибовидному камню, но все усилие приходилось на плечо и талию Дикона. Он снял все варежки, оставив на руках только тонкие шелковые перчатки, и теперь я видел, как сквозь шелк проступает кровь.

Признаюсь, я нервничал. Фраза «мертвый груз» приобретает жутковатую буквальность, когда приходится поднимать труп. Кажется, что в мире нет ничего… тяжелее.

– Так, Джейк… он уже привязал тело Перси… – сказала Реджи.

Я начал выбирать веревку, но меня остановил крик женщины:

– Стой!

Я забыл, что Же-Ка должен привязать труп Майера к веревке, которую держал Пасанг, и только потом перерезать старую веревку, скреплявшую тела, висевшие тут почти год. Если четыре веревки запутаются или оборвутся, наши потери не ограничатся двумя трупами.

– Ноги Жан-Клода оторвались от скалы, – сообщила Реджи. – Он висит, пытаясь снова зацепиться ботинками.

Дикон зарычал – скорее, от напряжения, понял я, чем в ответ на слова Реджи. Рывок в результате падения Же-Ка с выступа скалы, когда я сбил его с ног, раньше времени дернув за веревку с привязанным к ней Перси, оказался довольно сильным, и веревка глубоко врезалась в ладони, плечо и талию Дикона.

– Порядок, он снова стоит на скале, – сказала Реджи.

С заросшего щетиной подбородка Ричарда стекали капли пота. Мы уже довольно давно не дышали кислородом. Наши рюкзаки были сложены у южной стороны грибовидного камня.

Не дожидаясь команды Реджи, Пасанг начал спускать третью веревку – с лассо на конце, для Курта Майера. Отмотав около 50 футов, он опустился на четвереньки, прополз под моей натянутой веревкой и страховочной веревкой от Дикона к Же-Ка, так, чтобы оказаться крайним слева в ряду из трех страхующих.

– Еще немного… еще немного… теперь медленнее… – нараспев руководила Реджи. – Готово, он поймал. Стравите ему еще футов пять, Пасанг.

Доктор спокойно выполнил команду.

– Черт… – пробормотала Реджи. – Он не может достать Майера, оставаясь на скале. Ему нужно раскачаться, чтобы схватить его.

– Господи, – прошептал я. Когда столько веревок висит в таком ограниченном пространстве, все может пойти наперекосяк, что обычно и происходит.

– Помощь нужна? – прошептал я Дикону, который упирался каблуками ботинок – «кошки» он специально снял – в маленький каменный выступ в пяти футах севернее грибовидного камня.

Дикон покачал головой, и сильный ветер подхватил и унес на запад капельки его пота.

– Раскачивается… еще раз… промахнулся, – сообщила Реджи. – Теперь отталкивается от скалы почти горизонтально и пробует еще раз.