Месяц надежды

– Игнат Тихонович, ну я вас прошу! Я понимаю – Девятое мая, День пограничника, другие военные праздники. Но у нас же день рождения молодой девушки. К чему эти горящие танки и прочая милитаризация?

– Так я, Кариночка, ничего другого и не умею, – заявил Тихоныч и пожал плечами.

– Но у нас же и другой гитарист есть, – сказала Карина решительно. – Алексей, вы сможете спеть что-нибудь лирическое, более подходящее к случаю? Оля говорила, вы хорошо играете. Игнат Тихонович, вы уж не обижайтесь, но сейчас лирика куда более уместна.

– Да ради бога.

– Алексей!.. – с дозированной улыбкой произнесла Карина.

Он, не прекословя, взял гитару, чуть повернул половину колков под себя, немного подумал и в конце концов решил воспользоваться Маринкиным репертуаром. У нее, как и у Алексея, было свое хобби. Паша с Максом как-то обходились без таковых. Правда, оно, в отличие от увлечения Алексея, требовало неизмеримо меньших затрат. Маринка регулярно посещала городской клуб бардовской песни и приносила оттуда немало интересного, пусть порой и полувековой давности, а то и постарше.

Он выбрал песню, взял пару мягких аккордов.

Пять веков картине – городок старинный,Помнишь, ты жила когда-то в нем?Прикоснись рукою к дому над рекою,

Где цветет шиповник под окном.Жаль, что ты меня не помнишь,Жаль, что ты меня не любишь —Пять веков назад и пять вперед…Пять столетий нас не будет,Пять раз вспомнишь, пять забудешь,Как шиповник под окном цветет.

Ему приятно было, как смотрела на него Оля. – Вот только Карина этот взгляд перехватила, и у Алексея осталось впечатление, что за невидимой маской появилось некое недовольство. Наверное, он ей все-таки не ко двору. Некогда об этом думать, публика продолжения ждет.

Ты жила, грустила, не меня любила.Думала о нем, как обо мне.Вижу, как под вечер зажигаешь свечи,

Как вздыхает тень твоя в окне.Пять веков картине – городок старинный,Помнишь, ты жила когда-то в нем?Ты жила, грустила, навсегда забылаТо, что я – шиповник под окном.

– Вот это другое дело, – одобрила Карина эту песню. – Вы сами сочиняете?

– Увы, нет. Бог таланта не дал.

После очередных рюмок и бокалов было решено потанцевать. В обширной гостиной сталинки оставалось для этого место, пусть и не особенно много. Начать решено было с медленного танца. Алексей встал и послал Оле многозначительный взгляд.

Она охотно поднялась, но рядом словно из воздуха возникла Карина, легонько коснулась его локтя и проговорила:

– Алексей, вы не против, если мы с вами пару минут посекретничаем?

Ну и что тут поделать? Адмиралы младшим сержантам не предлагают, а приказывают.

– Конечно, – сказал он.

– Ничего, если на кухне?

– Ничего.

– Пойдемте, – заявила она и первой двинулась в сторону кухни.

Алексей успел оглянуться, и Оля послала ему ободряющий взгляд.

На кухне Карина первым делом открыла форточку, достала из шкафчика початую пачку дамских сигарет, массивную хрустальную пепельницу, поставила ее на стол рядом со стопкой грязных тарелок, кивнула Алексею на табурет.

– Садитесь. Курите, если хотите.

Он усмехнулся.

– Вы же сами говорили, что курить можно только на балконе.

– У меня дома я сама порядки устанавливаю, – сказала она с ноткой надменности, очень похоже, на сей раз не наигранной, а самой что ни на есть неподдельной. – И меняю их по ходу дела, если захочу.

Ну, коли уж начальство дозволяет. Он закурил.

Карина села напротив на красивый мягкий табурет явно импортного происхождения, положила ногу на ногу. При ее коротеньком платьице картина была довольно вызывающая, но Алексей сделал вид, что не обращает внимания. Пусть уж барыня чудит, как ей заблагорассудится.

– Понимаете, Алексей, я, собственно, даже и не знаю, как конкретно обозначить тему разговора. Поэтому считайте это мыслями вслух, – сказала она, изящно выпустив дым. – Вот лично вы как относитесь к чему-то непонятному, когда с ним сталкиваетесь?

Он немного подумал и ответил:

– Чуточку настороженно, пожалуй.

– Вот и прекрасно. Тогда вы наверняка меня хорошо поймете. Я именно что чуточку настороженно себя чувствую.

– По отношению к чему?

– Каламбур получается, но ничего не поделать. По отношению к вашим с Олей отношениям.

– А что в них может вызывать настороженность?

– Их характер. Понимаете, Оля мне никогда не врет. Я уверена, она иногда о чем-то умалчивает, но вот никак не более. Вы и в самом деле вчера спали в разных комнатах? И в прошлый раз, когда она ездила с вами на пикник, ничего… не произошло?