Мессалина

Лагерь преторианцев находился на окраине Рима. Новый префект Марк Аррецина Клемент давно приглашал императора заехать к ним и взглянуть на свою четырёхметровую статую, которую воины установили в центре военного городка, рядом со строевым плацем. Теперь, проходя мимо торжественным маршем, они отдают ему честь. Властитель смилостивился и перед посещением зрелища, на котором должен был выступить его старый любовник Мнестер, решил заглянуть к гвардейцам и своим появлением выказать им дружеское расположение.

Его встретили сам префект и начальник дворцовой стражи Кассий Херея, сохранивший эту должность благодаря Макрону. Они отдали честь императору, проводили на плац, где высилась статуя, и Сапожок долго любовался своим каменным воплощением. Вдохновенное, мужественное лицо, решительный взгляд, крупный мощный торс. Император не выдержал, подошёл поближе и даже потрогал отвороты каменных сапожек, каковые были точь-в-точь такими же, как и на нём в этот час.

— Прекрасно, прекрасно! — растроганно пробормотал он, отходя от скульптуры. — Ваятель мне немного польстил, но я не в обиде. Он постарался выразить силу моей души, такое преувеличение возможно.

— Вы хотели ещё посмотреть одну из наших новых казарм, ваше величество, — напомнил Аррецина и взглянул на Кассия.

— Важно, чтобы на вас посмотрели наши новые центурионы, они ещё никогда не видели живого императора и были бы счастливы хоть одним глазком взглянуть, — льстиво добавил Херея.

— Что ты говоришь, Кассий? Никогда не видели? — Император неожиданно захихикал.

— Это наш новый отряд, крепкие молодые воины, ваши ровесники, — пояснил Марк Клемент.

— И несколько ободряющих слов — они будут так счастливы! — добавил начальник стражи.

— Ну хорошо-хорошо, идёмте, только побыстрее, у меня всего пять минут, не больше. Я скажу им несколько слов: вы видите, дети мои, император всегда помнит и заботится о вас! — забормотал Калигула, вышагивая по направлению к новой казарме и вдохновлённый увиденной статуей. — Сначала я прибавил вам жалованье, а теперь эта просторная казарма, где бы вы не терпели никаких неудобств. Всё делается для того, чтобы вы достойно несли службу и оберегали своего любимого императора. Обещаю и впредь быть вашим заботливым отцом!

— Прекрасно! — воскликнул Аррецина.

— Они будут в восторге! — добавил Херея.

— Так они все молоденькие? — ухмыльнулся Сапожок.

— И все как на подбор атлеты! — похвастал префект.

— Ты ещё их не испортил, Кассий? — хохотнул император.

Начальник стражи густо покраснел, но Аррецина бросил на него строгий взгляд, заставляя смириться.

— Они любят только вас, ваше величество! — вставил Клемент.

Двое рослых гвардейцев поджидали властителя у входа. Увидев его, они вытянулись, и Сапожку понравилась их лихая выправка, он даже похлопал их по широким бёдрам, восхищённо разглядывая мощные торсы и не заметив в пылу восторга, что охранники, шедшие обычно на шаг позади повелителя, вдруг отстали и не собираются его догонять.

— Прошу, ваше величество! — распахнув перед ним дверь, угодливо проговорил префект.

Калигула бодро зашёл в казарму и весьма удивился, никого там не обнаружив. Лишь ровные ряды циновок с одеялами и знамёна на стенах.

— А где же наша славная гвардия?

— Сейчас когорты подойдут, ваше величество! Луций, Гай, куда все пропали? — зычно крикнул префект.

Подбежали те же двое рослых стражников, стоявших у входа, снова вытянулись во фрунт, держа каждый на уровне локтя остро отточенные мечи и стараясь не смотреть на Сапожка.

— Я спрашиваю: где гвардия?! — сердито повысил голос Аррецина.

— Гвардия с нами! — хором воскликнули преторианцы, развернули мечи и двумя мощными ударами пронзили живот императора. Всё было сделано молниеносно, Калигула не успел даже испугаться. Он мгновенно побелел, губы у него задрожали, но он держался изо всех сил, точно не желая падать на выскобленный до белизны дубовый пол казармы.

— Я повешу вас всех! — выпучив глаза, прошептал он и рухнул на пол.

Через несколько минут всё было кончено. Сапожка накрыли покрывалом и оставили лежать в казарме. Аррецина вышел, жестом подозвал четверых гвардейцев, бывших в охране императора.

— Никого в казарму не пускать! — приказал он, взглянул на Кассия, и тот кивком подтвердил приказ. — Пойдём!

И они направились во дворец. Всё было рассчитано наперёд. Кассий Херея мстил за друга и спасал свою шкуру, понимая, что следующий за Макроном — он, второй свидетель кончины Тиберия. О Клавдии же они с Макроном уже давно говорили, и Аррецина, не любивший мокрогубого, сразу примкнул к заговору.

Они застали Клавдия в его рабочем кабинете. Он неторопливо разбирал старые рукописи и весьма удивился, увидев Марка Аррецину и Кассия Херею. Из двоих вошедших в кабинет внук Ливии знал лишь начальника дворцовой стражи.

— Марк Аррецина Клемент, начальник императорской гвардии, — представил друга Херея.

— Рад познакомиться, — с робостью выговорил Клавдий, испытывая некоторый страх перед этими крепкими воинами в доспехах.