Месть под парусами

– Не то чтобы проиграл. – Игорь Антонович откинулся на спинку кресла и вздохнул. – Нужно было защищать человека, который владел небольшим цехом, где разливали паленую водку. Почти в подвале, представляете, да, Татьяна Александровна? Само по себе дело подсудное. А тут еще он закупил для производства цистерну дагестанского спирта за какие-то смешные деньги. Баснословный барыш так застил глаза этого «предпринимателя», что тот не обратил внимания на результаты проб. А на самом деле этот спирт не соответствовал никаким нормам. По факту, если пустить такое сырье в производство, последует волна отравлений. И она последовала. И зацепило этой волной одного моего приятеля, который в общем-то и не пил, а тут случайно оказался втянут друзьями в поездку с девочками в баню. Отравились все, но умер только он один. Сердечником был, а тут еще и баня, перепад температур, алкоголь некачественный. Ребята ведь и меня с собой звали, но меня на тот момент с головой работой привалило. Нет, я понимал, что насильно никому ничего не вливал, но… Как в старом анекдоте, знаете? Ложечки-то нашлись, а осадочек остался. Я долго депрессовал, мучаясь вопросом: зачем я должен защищать тех, кого не хочу? Вскоре пришел к выводу, что не просто желаю, а жажду оставить уголовное право и не возвращаться к нему более.

– Очень хорошо вас понимаю, – проговорила я негромко. – В чем-то мы похожи. С той лишь разницей, что я защищаю тех, кого хочу. Игорь Антонович, расскажете мне о банкете?

Тот кивнул в ответ:

– Я так понимаю, часть о замечательной поездке и вкусном шашлыке можно пропустить?

– Да, – согласилась я. – Эту часть я слышала неоднократно. Может быть, вы видели что-то необычное? Или кого-то?

– Не знаю, что может быть необычного в типичном пикнике, – усмехнулся Зарубин. – Были только все свои, ну, и команда. Но об этом вы наверняка уже тоже слышали. Мы просто общались. Никаких ссор или скандалов, никаких потасовок или драк. Знаете, Татьяна, на что были похожи ощущения? На вечер воскресенья. Когда на душе так тихо и благостно, и вроде отдохнул достаточно, а шевелиться все равно не хочется.

– А с Комаровым вы общались? – не смогла не поинтересоваться я.

– Разве что только по работе. Но как раз никаких нерешенных вопросов между нами не оставалось. О личном же… – Зарубин хмыкнул. – Не тот случай, как понимаете.

– Действительно.

Я слишком и не рассчитывала на этот разговор. Ну правда, что нового мог мне сказать мужчина? Я уже видела всю ситуацию с совершенно разных точек зрения. И сама даже не представляла, что еще ожидала бы услышать.

Я примолкла, а Зарубин прямо взглянул на меня:

– Я последний в вашем списке подозреваемых?

– Нет, – мотнула я головой. – Предпоследний. Осталось поговорить с Софией Андреевной Вольской. Если, конечно, вы не хотите сказать мне что-то, что могло бы как-то подтолкнуть меня к какой-либо версии.

– Кажется, я сказал вам все, что знаю, Татьяна. – Мужчина чуть улыбнулся и пожал плечами с таким видом, словно извинялся передо мной за то, что не смог помочь существеннее.

– В любом случае – спасибо! – и я с удовольствием крепко пожала на прощание сухую ладонь.

За утро мои глаза, видимо, несколько отвыкли от яркого света, потому, оказавшись в кабинете Неллички, я слегка притормозила на пороге, чтобы проморгаться. Нелли Юрьевна буквально сорвалась с места мне навстречу:

– Танечка! Я так рада видеть вас! А где вы были вчера? Почему не заходили?

Я смотрела на быстро говорящую женщину и понимала, что буду по ней скучать. Даже не предполагала, как смогу к ней привязаться.

– Сейчас я вам все расскажу, Нелличка, – мягко перебила я словесный поток. – Вчера мы с Вадимом Романовичем ездили в соседний город, где сейчас пришвартован «Дельфин». У команды новый банкет…

Я неторопливо рассказывала о нашей поездке, а Нелличка тем временем, резво передвигаясь по небольшому кабинету, готовила свой вкусный чай. Я со спокойной душой наблюдала за женщиной, вдыхала пряный аромат, поднимающийся от тонкостенных чашек, слушала, как уютно звякает ложка о фарфоровое блюдце. Нелли Юрьевна наполнила стоящее в центре стола блюдо сладко пахнущими ванилью песочными завитками, на что я, абсолютно не покривив душой, призналась:

– Мне так не хватало вчера вашей выпечки, Нелличка! Каюсь, мы съели по куску шарлотки в местном кафе, но должна вам признаться – рядом с вашей она и близко не стояла!

– Я знаю, Вадим… Романович мне уже сказал, – заалела щеками Нелли Юрьевна. – Пришел прям с самого утра! Посмотрите, что за диво дивное притащил!

Нелличка подошла к окну и с гордостью продемонстрировала мне небольшой керамический горшочек с крохотной фиалкой, усыпанной белыми цветами.

Я не смогла сдержать улыбку:

– Вы знаете язык цветов, Нелли Юрьевна?

– Я уже загуглила, – кивнула женщина. – Белая фиалка означает искренность и говорит: «Давай попробуем быть счастливыми!» Но, может быть, Вадим не знал? Может, это просто случайный выбор?