Месть в смирительной рубашке

– Мягко говоря, да. Мария, видимо, страдала манией преследования – мне рассказывала, что ей кто-то угрожает, что за ней следят. Я испугалась за свою напарницу, даже в полицию ей посоветовала обратиться. Но Мария не стала этого делать, хотя выглядела она ужасно. У нее глаза были безумные от страха, словно она привидение увидела. А потом я еще заметила за ней одну странность. Где-то днем, часа в два-три, Мария уходила якобы на обед, хотя нам нельзя надолго отлучаться. Но я же была с ней в паре, поэтому Лисихина просила меня посидеть за прилавком. Она возвращалась через полчаса, покупала себе продукты. Все время – бутылку яблочного сока, упаковку хорошего сыра и какую-нибудь фигню в придачу – то яблоки, мелкие и дешевые, то лимон, то хлебцы… Я никогда не видела, чтобы она брала нормальную еду вроде макарон, гречки или хотя бы картошки. Но обязательно приносила в магазин сок, сыр и мелочовку. Как-то я не выдержала, поинтересовалась, почему такой странный выбор продуктов. Вы не думайте, я по сумкам не лазила, но Мария всегда продукты приносила в прозрачном целлофановом пакете, поэтому было видно, что у нее там лежит. Я подозреваю, отоваривалась она в магазине «Семья», который находится в семи минутах ходьбы от торгового центра, там все дешевле, чем тут, в торговом центре. Так вот, я спросила Марию, почему она всегда покупает яблочный сок, сыр и вместе с ними – совершенно дешевые продукты. Лисихина как-то странно посмотрела на меня, вроде испугалась, что ли. Потом засмеялась, пожала плечами и заявила, что у нее специфический вкус, и да, она обожает яблочный сок и сыр. Я не знаю почему, но мне это не давало покоя, слишком странно все выглядело. Один раз Мария пошла в туалет, а я не удержалась и попыталась открыть яблочный сок. И знаете что? Он был открыт, представляете! А я просто хотела проверить, закрытый он или нет. На работе Мария его не пила, по дороге, думаю, тоже… Я понюхала, и пахло там, уверяю вас, совсем не яблочным соком. Я по запаху сразу определила, что внутри – алкоголь, кажется, вино… Представляете? Я поняла, почему Марии так долго нет во время покупок – она же сперва покупала вино, а потом переливала его в коробку из-под яблочного сока, чтобы никто не догадался! А так делают только люди, которые больны алкоголизмом. Я Марии ничего не стала говорить, а то она могла обидеться, что я по ее пакетам шарюсь. Я положила «сок» на место, когда Лисихина вернулась, ничего ей не сказала. Но я подозреваю, что Мария каждый день употребляла спиртное, вот ей и стало мерещиться всякое… А потом она попала в больницу, мне сказала, что у нее желудок болит и там надо долго лечиться. Только я поняла, почему у нее с желудком проблемы – все из-за алкоголя! Это ж надо, каждый день пить, тут не только желудок не выдержит, но и печень с почками откажут! Скорее всего, в больнице знают, что у Лисихиной проблемы с алкоголизмом, там ведь анализы сдают, все понятно будет. Не знаю, насколько у нее все запущено, но я надеюсь, что ее вылечат. А то без продавца тут совсем все плохо…

– А когда вы в последний раз общались с Марией? – поинтересовалась я.

Настя пожала плечами.

– Да уже давно, я прошла стажировку, потом вышла на график два через два. Так как у Наташи мама болеет, мы работали с Лисихиной, изредка только Наташа выходила на смену. На точке стоит один продавец, я видела в последний раз Машу около месяца назад – она зашла сюда за расчетом, наша начальница приезжала и зарплату выдала ей и Наташе. Мы втроем здесь и находились. В тот же день Маша сказала нам с Наташей, что уходит на больничный, начальница подписала бумагу, так как проблемы со здоровьем – это уважительная причина. Само собой, Лисихина никому не сказала про то, что у нее еще и алкоголизм, об этом не говорят. Вы тоже, пожалуйста, меня не подставляйте и никому не рассказывайте о том, что я вам наговорила, а то неудобно получится… Просто у вас щекотливая ситуация с этим долгом, поэтому я решила, что вам нужно знать причину, по которой Лисихину сейчас невозможно найти.

– Вы знаете, в какой больнице лежит Мария?

– Наверно, в той, где лечат желудочно-кишечный тракт, – предположила Анастасия. – Мария не говорила, куда ее кладут, но раз желудок больной, то логично, что не в кардиологию. А так – лучше спросите у кого-нибудь из ее родственников.

– Например, у кого? Я не знаю, с кем Лисихина живет, мы с ней на эту тему не разговаривали, – соврала я.

Но Настя пожала плечами.

– Да я тоже не знаю, мы ведь не подруги. Так, коллеги по работе, я не спрашивала, а Мария не распространялась на личные темы. Кто я ей такая, чтобы в душу лезть? На мой взгляд, если человек хочет, он рассказывает о себе, а если не хочет – то незачем и спрашивать.

– К Марии в магазин кто-нибудь приходил? – продолжала расспрашивать я. – Кто-то из друзей, знакомых?

– Нет, при мне такого не было, – проговорила молодая женщина. – Может, кто и приходил, когда меня не было, но во время моей стажировки никого из знакомых Лисихиной я не видела.