«Места массового уничтожения евреев Крыма в период нацистской оккупации полуострова, 1941—1944. Справочник»

Известны примеры героического сопротивления нацистской политике уничтожения. Устная традиция крымчаков содержит сведения о том, как крымчак Hoax Ломброзо не явился на место сбора; вместо этого он убил немецкого офицера, забрал его пистолет и переоделся в его форму. Затем он сел в машину, прибыл на место расстрела и застрелил еще двух немцев, пока не был изрешечен автоматными очередями[256].

Собственность уничтоженных евреев была учтена и передавалась в ведение различных ветвей оккупационных структур. Еврейские квартиры были опечатаны; как гласило объявление «От городской комендатуры» в русскоязычной газете «Голос Крыма» (выпускавшейся оккупационными властями в Симферополе) от 29 января 1942 г., один из граждан взломал опечатанную еврейскую квартиру, за что был приговорен к смертной казни. Некоторые пригодные вещи, как следует из отчета той же комендатуры от 21 декабря 1941 г., были переданы для симферопольского армейского лазарета[257]. Часть вещей расстрелянных евреев, а также некоторые их квартиры были переданы в январе 1942 г. добровольцам формировавшихся в тот момент оккупантами крымскотатарских батальонов самообороны[258]

. Значительная часть имущества была через инвентаризационное бюро симферопольской городской управы были по дешевке раскуплены местными коллаборационистами — городской администрацией, служащими вспомогательной городской полиции. Так, переводчица симферопольского СД приобрела с помощью начальника 5-го участка полиции пианино, трюмо, буфет, зеркальный гардероб, диван, уплатила около 5–6 тысяч рублей[259]. После расстрела евреев у оккупантов осталось значительное количество наручных часов, которые также были зарегистрированы и распределены согласно их ценности: как писал начальник айнзатцгруппы «Д» Олендорф в штаб 11-й армии, представлявшие ценность (то есть золотые и серебряные) часы были отосланы в Имперское казначейство в Берлине; остальные же, не имевшие значительной ценности, были переданы офицерам и солдатам армии, а также служащим айнзатцгруппы «Д» бесплатно или по низкой стоимости

[260]. Конфискованные у расстрелянных евреев денежные суммы, как следует из того же письма, были отправлены в Имперский кредитный банк; штаб айнзатцгруппы оставил сумму, необходимую для выплаты оклада служащим и т. п. расходов.

Акция по уничтожению евреев в Симферополе, как и в других городах Крыма, не была одноразовой. После уничтожения основной части еврейской общины в дальнейшем не прекращалась интенсивная охота на тех, кто пытался укрыться. С 9 января 1942 г. по 15 февраля 1942 г. органы СД выявили и расстреляли еще более 300 евреев, пытавшихся скрыться[261]

. Большое количество скрывавшихся евреев и детей от смешанных браков было выдано органам СД внештатными осведомителями из числа местного населения.

Во время расправы с симферопольскими евреями немцы оставили в живых «впредь до особого распоряжения» директора психиатрической больницы, известного врача еврея профессора Н.И. Балабана, а также врача-венеролога Миринова и врача тубдиспансера Штейнгольца. В марте 1942 г. больница была ликвидирована, около 450 оставшихся больных были вывезены в душегубках. 12 марта эти врачи были также ликвидированы оккупантами[262].