Местное время – любовь

Что делать, когда уходит любовь? Воспользоваться советами Салмана Рушди? И попытаться полюбить человека по частям, как делала героиня его книги «Дети полуночи»?

– Сегодня я должна полюбить мочку его левого уха. Потрачу на это целый день. Завтра ноздри носа. И так в течение года… Ерунда, полная ерунда.

Аля любила мужа за рулем машины. Уверенный, все такой же красивый. Да, здесь он на своем месте. Она смотрела на него сбоку и любовалась, вновь влюбляясь в него.

Да, играет в компьютерные игры, да не смотрит финансовые новости и не читает журналы по бизнесу. Но смогла бы она продвинуться по службе, если бы не он? Кто сидел с Вовкой, когда тот болел? Кто поджидал ее с готовым ужином и закупал на рынке все продукты?

Давно уже Алька избавлена от этих забот. Даже сейчас, когда они живут отдельно и Костя приезжает на выходные, он привозит полные сумки, забивает холодильник, не забывая и про горький шоколад, который так любит Алька. И права мама, никогда не приезжает без цветов для нее, Альки.

А вот разговоров в эти их редкие встречи не получалось. Таких, какие придумывала себе Алька. Костя сразу утыкался в телевизор, она начинала раздражаться.

– И так видимся два дня в неделю, может, все-таки пообщаемся?

– Так мы общаемся. Только что с Вовкой обсудили, что в школе произошло. И я тебе рассказал, как жена Ковалева напилась, я ее с трудом до квартиры довел.

Да, действительно. Вроде рассказал. Только все не то. Да, про жену Ковалева. А про что она хотела услышать? Как он в Третьяковскую галерею сходил с коротким отчетом по Врубелю? Да нет, не пойдет Костя в Третьяковку! Как-то предлагала.

– Так я там был! Что ботинки зря бить?

– Когда? – раздражалась Аля.

– Когда, когда? Ну ты, мать, даешь! С тобой же и был!

– Это в пятом классе, что ли?

– А искусство, Алечка, оно непроходящее. Можно и в десять лет посмотреть, можно и в тридцать. А из детства оно как-то лучше запоминается. Вот слышала, когда человек на смертном одре лежит. Он не вспомнит, что случилось вчера. Он вспомнит картинки из детства. Так что все, что мы делаем сейчас, уже, наверное, и зря. Одно только напряжение. – И Костя с чувством выполненного долга ложился с пультом на диван.

Нет. Алька не хотела обратно, не хотела в пятый класс. Но сейчас, проведя неделю вместе, посидев на пассажирском сиденье рядом с мужем, задумалась: а кто сказал, что она со своим карьерным ростом стала лучше, а Костя хуже? Вон такой же добряк и с чувством юмора все в порядке. Вовку любит до безумия. Да, книжки с ним не читает, по музеям не ходит. Зато в футбол гоняет, на турнике подтягивается.

Где та самая шкала ценностей? Вот эти люди хорошие, потому что на престижной работе служат. А эти не очень.

Аля присматривалась к мужчинам на своей фирме. Был момент, когда даже подумывала о замене. И коллеги пытались приударить за ней на нечастых вечеринках.

Костя на «корперативы» с ней не ходил.

– Не, кто я там среди твоих? И галстук ни за что не надену, хоть стреляй, – постоянно отшучивался Костя. Не ревновал ее, был в жене уверен.

– Кость, ну при чем тут галстук? Должен же меня кто-нибудь сопровождать?!

– Я тебя сопровождаю! Привезу, отвезу. Хочешь, в машине посижу подожду. Всего-то пару часов. Не, давай сама.

И Алька «давала сама». Но во время всех этих напыщенных праздников ей было неуютно, хотелось скорей в машину к Косте. А увидев Костю, опять начинала нервничать и искать повод, чтобы к нему придраться.

В этот отпуск Аля хотела посмотреть на мужа со стороны. Побыть втроем. И решить наконец, что ей самой нужно. Что важно? Галстук или муж. Вот такой, какой он есть. Немножко расхлябанный, не очень образованный. Но добрый, любящий, настоящий. Ее муж.

Она сидела на плетеном стуле и задумчиво вглядывалась в лунную дорожку на черном море. Внизу шумел прибой, вдалеке страдала испанская гитара.

Кто-то должен сделать шаг навстречу. И его сделает она, Аля. Она это поняла здесь, в Испании. И пусть для этого придется немножечко спуститься по лестнице. На одну маленькую ступенечку. А может, на ней и остаться. Но она сохранит свою семью. Она попробует.

Родовое гнездо

– Александр Ильич, проходите. Ну что, чувствуете перемены?! – бодрым голосом докладывал Алексей Клюев. – Начали потихоньку мебель выносить. Так что внимания на беспорядок, на разруху не обращаем. У вас будет совершенно новая квартира. Не сомневайтесь. И окна все поменяем, и двери. Все это старье – на помойку. Как я работаю, вы знаете.

Клюев быстро ходил по квартире, открывал и закрывал двери, простукивал стены, отодвигал стулья.

– Анжелика, ну что, как вам муж квартиру выбрал? Не разочарованы? Поверьте, в Бадене на сегодняшний день вы лучше не найдете. Да вообще не найдете уже ничего! Умные люди давно все раскупили. Это нам с вами повезло. Вы знаете, кто тут жил? Врач один очень известный. Немцы – они не дураки, знали, что покупать.