Метаметафора Константина Кедрова

Эти четыре строки располагаются по принципу семантического контраста, выражающего колебательный процесс звучания, ам-плитуда которого меняется: то звука нет, то он «весь», переполнен собой, то он выворачивается, то бьется в себе «осой». И, наконец, реализуется фонетическое выворачивание звука в амплитуде «глу-хости-звонкости».

Возникает плоскость симметрии виденного мира и отраженного, появляется субъект отражения, как и звук, разбивающийся о плос-кость зеркала. Человек отражается в горизонтальном измерении.

Ему соответствуют взаимоотражающиеся пространства пола и по-толка (вертикальный план).

«Ре» – самый высокий звук в звучащей октаве стиха. Чем выше звук, тем выше его частота. Т.к. происходит спуск на октаву вниз, частота колебаний понижается вдвое. Поэтому количество строк после нижней «ре» (третья часть) сокращается вдвое по сравнению со строчным объемом до верхней «ре» (первая часть).

Таким образом, композиционно реализуется идея неизбеж-ной неполноты зеркальной отражаемости мира, искажающей представление о нем как о плоскостной картине действительности. Идея неадекватности первичного относительно вторичного. Обра-зуется традиционная оппозиция - плоскость, противопоставленная объему, - неприменимая при попытке многомерного видения.

В стихотворении отсутствует синтаксис, навязывающий причинно-следственные связи, последовательное развертывание текста. По принципу «выворачивания» строятся все его уровни: фонетический («ссс-ззз»), лексический, основывающийся на анаграммных ин-версиях («сам собой бейся босой / осой…», «озеро разреза», «а мрак мерк и рек» и т.д.) , композиционный (текст доходит до ноты «ре», после которой наступает нотный «провал» до следующей «ре», и повторяется с точностью до наоборот). Зеркало само по себе рассчи-тано на плоскостное отражение внешнего, если же отделить от него «способность к отраже-нию» и наделить ей человеческий глаз, то окажется возможным многомерное видение мира. Попытка подобного отражения была предпринята метаметафористами. Яркий пример - сти-хотворение И.Жданова «Взгляд»: «Был послан взгляд — и дерево застыло. / Пчела внутри себя перелетела / через цветок, и, падая в себя, / вдруг хрустнул камень под ногой и смолк» (12). Произошло выворачивание, и мы оказались внутри надкусанного яблока. Перспектива переместилась внутрь, как бы до грехопадения Адама, но с сохранением памяти о нем: «Надрезана кора, но сок не каплет / и яблоко надкусанное цело». Внутренняя, «обратная» перспектива открылась в поэзии. Поэтические образы начинают строиться по принципам именно этой перспективы. «Внутри деревьев падает листва / на дно глазное…/ В сугробах взгляда крылья насекомых, / и в яблоке румяно-ледяном, / как семечки, чернеет Млечный Путь. / Вокруг него оскомина парит, / и вместе с муравьиным осязаньем / оно кольцо сры-вает со зрачка. / В воронке взгляда гибнет муравей, / в снегу сыпучем простирая лапки / к поверхности, которой больше нет» (12). Яблоко, вместившее в себя весь Млечный Путь, вселенная, окруженная оскоминой, срывающей кольцо с зрачка, воронка взгляда, конусом восходящая к опрокинутому муравью, ощупывающему лапками неведомую ему бесконеч-ность, - все это образы, построенные на метаметафоре. Характерным в этом ряду является образ антропной инверсии человека и мира в одном из стихотворений Кедрова: человек по-мещен внутрь космоса-яблока, который извне точит червь (тоже человек, только выверну-тый наизнанку). Здесь возникает аллюзия державинского «я червь - я раб - я бог».

Червонный червь заката

путь проточил в воздушном яблоке,

и яблоко упало.

Тьма путей,

прочерченных червем,

все поглотила,

как яблоко - Адам.

То яблоко,

вкусившее Адама,

теперь внутри себя содержит древо,

а дерево,

вкусившее Адама,

горчит плодами -

их вкусил Адам.

Но

для червя одно -

Адам, и яблоко, и древо.

На их скрещенье червь восьмерки пишет.

Червь,

вывернувшись наизнанку чревом,

в себя вмещает яблоко и древо. (115; 250)