Метамодернизм. Историчность, Аффект и Глубина после постмодернизма

В то же время лидеры партии играли выдающуюся роль в материалах предвыборных кампаний и до того. Например, десятью годами раньше, в ходе выборов 1987 года, Лейбористская партия выпустила небольшой фильм о Ниле Кинноке, который его хулители прозвали «Кино-Киннок». Хотя между двумя этими небольшими лентами наблюдается явное сходство, важно присмотреться к различиям между ними. Хотя «Кино-Киннок» можно считать предтечей ленты 1997 года – в фильме есть интервью с лидером Лейбористской партии и членами его семьи, факты биографии и истории из личной жизни Киннока, – она не обвалила то, что Водак (Wodak, 2009, см. также: Гоффман, 2004; Goffman, 1959) назвал «передним планом» и «закулисьем» политики, в той же степени, в какой это сделал фильм о Блэре. Если постановочные достоинства фильма 1987 года относительно велики – члены семьи, друзья и коллеги Киннока в формате «говорящих голов» рассказывают истории из жизни Киннока, – то лента 1997 года снята в документальном стиле «скрытой камеры». Блэр говорит на камеру, сидя на заднем сиденье автомобиля, в поезде и на собственной кухне (где на различных стадиях интервью присутствуют и его дети). В «Кино-Кинноке» мы изучаем биографические подробности жизни Киннока, но их представляют в отшлифованном кинематографическом виде, сопровождая соответствующим светом и музыкой. В отличие от нее, предвыборный фильм Блэра 1997 года повествует нам о самом Блэре, живописуя его либо в перерывах между встречами или публичными мероприятиями (как на кадрах в машине и поезде), либо до или после работы (на кухне).

Таким образом, фильм 1997 года представляет собой «реальный», закулисный портрет Блэра, в то время как лента 1987 года на это совсем не претендует. По сути, как отмечает Пирс (Pearce, 2001), напряжение между пространствами переднего плана и закулисья политики в фильме 1997 года подчеркивает сам Блэр. На первых его кадрах лидер партии дает интервью в машине, затем зрителю показывают сцену, на которой он стоит перед толпой фотографов и участников избирательной кампании, подписывая постер с изображением его крупного плана, приведенный на рис. 11.1. В качестве сопровождения этой сцены звучит голос Блэра, вещающего из машины: «…и какая-то часть твоей души спрашивает, а стоит ли вообще оставаться в политике с учетом всей той ерунды, которой тебе приходится заниматься». Тематизируя с целью достижения определенного результата напряжение между передним планом и закулисьем – и с презрением относясь ко «всей этой ерунде, которой тебе приходится заниматься» в рамках повседневной политической деятельности, – фильм 1997 года пытается создать «аутентичный» образ «реального» Блэра. Как говорит сам лидер партии: «То, что я постоянно говорю людям, остается за пределами образа». Именно к этому и приглашает аудиторию лента 1997 года. Конечно, может случиться и так, что человек, «стоящий за образом», является тотемом бренда Новых лейбористов. Биография Блэра на всем протяжении фильма используется в качестве пропагандистского инструмента обновленной партии. Пирс (Pearce, 2001, 223; выделение в оригинале) отмечает:

Блэру кажется, что новый лейбористский «проект» сводится к объединению «лучших» черт консервативной и лейбористской традиций: у вас может быть динамичный свободный рынок и социальная справедливость. Свою биографию и индивидуальность Блэр представляет в качестве символа такого синтеза. Он энергичный, активный, целеустремленный – атрибуты успешного бизнес-лидера, – но в то же время сострадательный и заботливый, а это уже традиционные социал-демократические ценности.