Метамодернизм. Историчность, Аффект и Глубина после постмодернизма

Глава 13

Эпилог

Размышления о том, как писать об искусстве после постмодернизма

Джеймс Элкинс

На сегодняшний день меня больше беспокоит не само искусство, а то, как об искусстве писать: мне кажется, что письмо – это как раз то, о чем нужно писать. И что меня тревожит, так это конечно же недостаток вопросов и, как следствие, недостаточная теоретизация и концептуализация потенциала письма, включая экспериментальные формы и стили.

Меня поражает, что многие современные теоретики и историки искусства, равно как и специалисты по визуальному анализу, продолжают писать в соответствии с моделями своих дисциплин, в рамках дисциплин и для аудитории этих дисциплин, но при этом строят свою работу на постструктуралистском фундаменте, включая писателей от Беньямина до Фуко и Батлер. Это создает определенный диссонанс между концептуализацией письма в теоретических источниках – где письмо фундаментально в плане чувств, где оно лишено зависимости от дисциплин, где его нельзя свести к только утилитарному описанию – и благовоспитанной прозой, которую продолжает выдавать литературный мир. Мы по-прежнему остаемся хорошими постструктуралистами: никто не забыл уроков 1960-х и 1970-х, никто не спорит с тем, что Ролан Барт сказал в «Смерти автора» (Барт, 1989; 1977 [1968]) или в «Camera Lucida» (Барт, 2013, 16; Barthes, 1981 [1980]). Но в отсутствие подобного рода критики мы по-прежнему наблюдаем инструментализацию языка до такой степени, когда он считается нормативным для создания того или иного постструктуралистского аргумента, причем так, чтобы он по своей логике задавался вопросами дисциплин в узких стилистических и формальных границах собственной дисциплины.

К тому же теоретики, историки и критики искусства, как правило, не склонны с полным знанием дела оперировать всем спектром современной экспериментальной литературы, от Кеннета Голдсмита и Кристиана Бока до Энрике Вила-Матаса, Марка Лейнера, Сер-хио де ла Павы, Серхио Хейфица, Лидии Дэвис и Матиаса Энарда. Если вы пишете, но пишете не в творческом свете всеобъемлющего диапазона современных писателей, значит, сосредоточиваетесь на очень узкой области, искусственно ограниченной зависимостью от дисциплин. В качестве любопытного примера можно привести Али Смит. В своем эссе «Искусность» (Smith, 2012) Смит дословно воспроизводит четыре лекции, прочитанные ею в Оксфорде, вплетая в них автобиографический, мемуарный нарратив о потере близкого, любимого человека. Здесь границы между реальностью и вымыслом размываются, расширяя экспрессивный диапазон, чтобы обратиться к рассматриваемой в лекциях теме темпоральности. В академических текстах на удивление мало попыток подобных пересечений. Эта неудовлетворенность все больше и больше толкает меня в направлении экспериментальной литературы. Я в некотором роде испытываю нетерпение, порожденное недостатком осведомленности в этих вопросах. Мою позицию мне нравится мыслить в виде серии вопросов, которые можно задать академикам либо профессионалам, пишущим на тему искусства: «Как письмо можно воспринимать всерьез? Если начать писать в более полном смысле, то что за этим последует? Что такое письмо – в первую очередь вопрос дисциплинарных моделей, ясности и использования или же доступны и другие, более широкие модели письма?»