Метамодернизм. Историчность, Аффект и Глубина после постмодернизма

Выставка «Искусство и алхимия», которую Дедо фон Керссенброк-Крозиг и Беат Висмер в 2014 году устроили в «Kunstpalast Dusseldorf», демонстрирует устойчивое влияние алхимии на современное искусство, от сюрреализма до Ансельма Кифера и от искусства разделения и слияния Зигмара Польке до интереса Ива Кляйна к алхимическим корням живописи маслом (где пигменты и красители выступают в роли materia prima, т. е. первичной материи, а губка выступает в ипостаси зоны нематериальной изобразительной чувственности, в которой взаимно проникают друг в друга материя и дух). В конце 1960-х годов старая концепция художника-алхимика вновь заявила о себе на волне интереса Джермано Челанта к arte povera

, когда переработка мусора и превращение его в произведение искусства запустили как социальные, так и естественные процессы. Сегодня эту идею подхватили Гордон Матта-Кларк в «Городской алхимии» (2009–2010) или Вильгельм Мундт в своих «Трэшстоунах» (серия абстрактных, аморфных камней (Klumpen), начавшаяся в 1989 году Камнем 001

и на момент написания данного материала насчитывающая порядка 500 таких произведений), представленных на рис. 5.2. Эти камни, состоящие из разнородных отходов производства студии художника, но покрытые пластиком, армированным стекловолокном, вызывают в воображении процессы серийного производства, но при этом содержат в себе что-то загадочное и волшебное. Поначалу сверкающие и отражающие свет, их поверхности впоследствии быстро обнаруживают свою многослойную структуру, и мы видим, что под этими слоями скрываются основа из дерева, кусок ленты для герметизации труб, отходы скульптур, но также компоненты сломанных гаджетов и личные принадлежности, скомпонованные и залитые в пластик в виде некоего подобия окаменелостей нашей эпохи.

Рис. 5.2 Инсталляция Вильгельма Мундта «Трэшстоуны»

(алюминий) – Buchman Box, Берлин, 2012. Публикуется с разрешения автора и берлинской галереи Buchman

Новым на сегодняшний день является то обстоятельство, что алхимия не ограничивается лишь элементарными технологиями. Взаимодействуя с академиями искусств, индустрией керамики, научно-исследовательскими центрами, музеями и галереями, площадки, подобные Sundaymorning@ekwc, предлагают художникам, дизайнерам и архитекторам, желающим работать с 3D-объектами, не только перечень исходных материалов, но и самое современное оборудование. Выставка «Ceramix» (Bonnefanten Museum, Маастрихт, 2015), курируемая Камиллой Морино и Люсией Пеза-пан, представила ретроспективу, организованную в соответствии с рядом как старых, так и новых категорий, таких как гротеск, любопытство, участие, перформанс и инсталляция. Выставка продемонстрировала как неожиданные реакции во время таких безобидных операций, как замешивание, лепка и обжиг глины, что вдохновляет современных практиков – типа Грейсона Перри, Филипа Джонкера, Томаса ван Линджа, Александры Энгельфрит и Давида Йи – переоценивать взаимоотношения между тремя компонентами, которые кураторы выставки называют «озерами креативности» (2015): физическим миром, цифровым миром и нашим коммерческим окружением. Кроме того, за пределами мира искусств эта переоценка совпадает с появлением, по выражению Парикка, «обратной алхимии» (Feigelfeld, 2015) городских свалок: подобно тому, как «городское фермерство» берет на себя миссию по реализации новых задач по строительству крыш и перепланировке брошенных промышленных объектов, из выброшенных сотовых телефонов можно извлечь золото, а это, в свою очередь, доказывает, что технологичные изделия, если считать их совокупностью металлических компонентов, никогда не представляют собой единственно продукт технологии, но прежде всего являются химическими элементами, из которых состоит земля.

МОДУЛИРОВАНИЕ МЕТОДИК: МЕТАСТАБИЛЬНОСТЬ, МЕТАЛЛУРГИЯ, МЕТАМОДЕЛИРОВАНИЕ

И для Челлини, и для Палисси, и для современных алхимиков можно считать справедливым следующее утверждение: если алхимия и является тайным знанием о природе, то только потому, что ей хочется изнутри познать присущие этой природе материальные условия, иными словами, интуитивно постичь переход от одного способа существования к другому (Smith, 2004, 149; также см.: 8, 145). Вместо последовательности явственно отличимых операций, типичных для рациональной организации труда, мы сталкиваемся с непрерывными жестами или методиками, связанными множественными узами со сложным, постоянно меняющимся поведением самих материалов. Только когда движение замирает, когда поток материи дробится и распадается на части, ремесленник перестает быть творцом и становится обычным тружеником или рабочим (Lapoujade, 2000).